Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

11 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

16 комментариев
3 ноября 2010, 10:00 • Авторские колонки

Максим Соколов: Воля к власти

Максим Соколов: Воля к власти

Когда нарушением публичного благочиния – например, перекрытием улиц – занимаются юноши совсем молодого возраста, взять с них особо нечего. Кровь кипит, сил избыток, парубки гуляют.

Молодежные безобразия присущи и вполне традиционным обществам, заполняя временной интервал между беспечальным детством и будущей жизнью тяглового мужика. В. И. Белов в «Плотницких рассказах» использует вологодский глагол «варзать», обозначающий какие-либо непотребные действия молодых людей. Доколе молодые люди варзают, избегая совсем уже злокачественного непотребства, они заслуживают достаточно снисходительного к себе отношения – «Кто в молодости не перебесится, тот в старости с ума сойдет». Притом что снисхождение еще никак не означает сильного одобрения, но понимание того, что в осьмнадцать лет оно простительно, сам таким же дураком был такое понимание приличествует людям более зрелого возраста. Притом правда, что оговорку насчет крайней злокачественности, отключающей снисходительное понимание, тоже никто не отменял.

Люди, не имеющие ничего сказать, захватив дорогу, имеют показать заблокированным на ней, что в данный момент власть – это мы, захотим – поедете, не захотим – останетесь стоять

Но в случае с перекрытием Большой Садовой, осуществленным 31 октября в Москве борцами за право мирно собираться, речь идет совсем не только о недорослях, чья способность осознавать смысл и последствия совершаемых ими действий находится на нуле или ниже. Речь идет о варзающих женщинах и мужчинах, которых и по разряду недорослей уже поздно прописывать и которые рекомендовали себя в качестве разработчиков и носителей более или менее перспективной и долгосрочной политики.

М. А. Литвинович, уже более десяти лет занимающаяся политикой в различных станах и на различных поприщах, – кто угодно, но уже никак не гимназистка румяная, от свободы так пьяная. Скорее уже матера вдова Мамелфа Тимофеевна. Более того, совсем недавно она выступала с рассуждениями о том, как прежняя освободительная политика привела к тому, что оказались протрачены все полимеры и, следственно, потребны новые проектанты политики, более рассудительные и осмотрительные. Однако устремление борцов на перекрытие Садового кольца произвело на рассудительную женщину действие, подобное тому, что производит на старую полковую лошадь звук боевой трубы. Матера вдова тут же устремилась на проезжую часть – «И вечный бой, покой нам только снится, сквозь зной и пыль и мнет ковыль». Протраченные полимеры враз оказались забыты.

И. В. Яшин, явно сделавший ставку на долгоиграющую карьеру в жанре Йошки Фишера, который после буйной молодости стал вице-канцлер мирный и даже честный человек: так исправляется наш век! – внезапно изменил зрелой Йошкиной умеренности в пользу совсем уже подростковой пылкости. «И вот от потока отделяется группа молодых парней и девушек, человек триста, которые направляются в противоположную сторону – к Большой Садовой улице. «Пойдем! – улыбается и увлекает меня за руку незнакомая красотка в красном шарфе. – Надо идти! Скорее!» «Россия без Путина!» взрывается авангард сформировавшегося шествия. Метров через триста мы выходим на Садовое кольцо и занимаем внешнюю его часть». Синтез ильфпетровского «Это стальная магистраль! Поют сердца» с лермонтовским «Слышит царевич: я царская дочь» демонстрирует, однако, полную зачарованность сиренами, чего Йошка, даром что имел прозвище «Амурчик», будучи осмотрительным и честолюбивым политиком, никогда себе не позволял.

То есть все раздумья и ученья вмиг уступают место основному инстинкту «все побежали, и я побежал», ибо как же можно не перекрывать проезжую часть и не заблокировать передвижение мирных граждан, если можно перекрыть и заблокировать? (Фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

То есть все раздумья и ученья вмиг уступают место основному инстинкту «все побежали, и я побежал», ибо как же можно не перекрывать проезжую часть и не заблокировать передвижение мирных граждан, если можно перекрыть и заблокировать? (Фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

Еще один из знатных прорывников оборонитель О. Ю. Козловский в последние годы совершенно интегрировался в мировую элиту. Процесс интеграции идет за океаном, где мировая элита специально обучает перспективного молодого человека свободе и демократии. Спрашивается, зачем мировой элите было так стараться, если в результате интегрированный Козловский тоже бегает по проезжей части Садового кольца, ровно тореадор с красным флагом (что вполне может делать и нимало не интегрированный пэтэушник), наводя попутно на соблазнительные мысли о том, чему же мировая элита его обучала.

То есть все раздумья и ученья вмиг уступают место основному инстинкту «все побежали, и я побежал», ибо как же можно не перекрывать проезжую часть и не заблокировать передвижение мирных граждан, если можно перекрыть и заблокировать? Тут сразу отшибаются все долгоиграющие политические расчеты, хотя эти отшибаемые расчеты никак нельзя назвать запредельно сложными. Если в ответ на примирительное поведение власти (сколь угодно тобою не любимой) следует встречное корректное поведение оппозиции, это дает шанс на продолжение какого-никакого, но диалога. Если ответом является эскалация требований и поступков по принципу «Добить гадину!», это не только порождает рассуждения на ту тему, что не совсем понятно, кто кого добьет, но и побуждает к выводу, что перед тобой представители той политической культуры, для которой протягивание оппонентом руки есть безусловное основание для того, чтобы немедля отхватить ее по самое плечо. Нечто в духе отношения правоверного к гяурам, а равно и праведного моджахеда к собакам-христианам. Когда есть желание рекомендоваться в таком качестве – освободители имеют на это право, но ведь и противная сторона тоже будет соответственным образом относиться к диалогу со столь праведными моджахедами.

Вероятно, тут нужно учесть одно не слишком замеченное обстоятельство. На дозволенном алексеевском митинге говорились дозволенные речи, но ничего из них, ни единая фраза, никому не запомнилась, ниже не разошлась в виде лозунга и цитаты. Расходиться было нечему, потому что ни единой фразы, могущей послужить программой хоть для чего-нибудь, произнесено не было. Но если сказать нечего, то и понятие диалога, спора etc. обессмысливается.

При безъязыкости же – а она была явлена в полном объеме – остаются лишь формы борьбы за власть, не требующие владения человеческим языком и знакомые также и в животном мире. Например, попытки пометить территорию и драки за контроль над территорией. Захват дорог с перекрытием есть непосредственный перехват власти. Люди, не имеющие ничего сказать, захватив дорогу, имеют показать заблокированным на ней, что в данный момент власть – это мы, захотим – поедете, не захотим – останетесь стоять.

Очевидно, для определенной категории людей это наслаждение непосредственным властвованием столь привлекательно, что при малейшей физической возможности к такому наслаждению все более или менее долгоиграющие расчеты, предполагающие некоторую сдержанность, идут прахом. Когда инстинкт не до расчетов.

..............