Глава МИД Британии переоценил свою значимость для России

После назначения главой Форин Офиса эксцентричного Бориса Джонсона, еще недавно руководившего Лондоном, от британского МИДа начали ждать чего-нибудь необычного. И Джонсон действительно удивил: все время, прошедшее со дня его вступления в должность, он вел себя подчеркнуто корректно и скромно, избегая резких заявлений. Видимо, таково благотворное влияние вековых традиций.

К Борису Джонсону в странах Евросоюза относятся весьма настороженно

Однако влияние это обоюдоострое, оно не только снижает эксцентричность, но и завышает ощущение собственной значимости.

В ходе встречи с главой российского внешнеполитического ведомства Сергеем Лавровым Джонсон, помимо дежурных заявлений («У нас есть проблемы в отношениях, но мы намерены наращивать положительное, искать вещи, которые мы можем делать вместе в положительном ключе»), неожиданно выдвинул России ультиматум. Мол, он посетит Москву с официальным визитом только тогда, «когда Россия найдет способ прекратить поддержку (президента Сирии) Башара Асада».

Напомним, что сирийский вопрос – далеко не главное противоречие в российско-британских отношениях. Главные, цитируя того же Джонсона, это дело об убийстве бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко, несоблюдение минских соглашений на Украине и расследование крушения лайнера Malaysia Airlines в Донбассе. Почему при всем при этом Джонсон обусловил свой официальный визит в Москву именно прекращением поддержки Асада – сказать трудно. Собственно, вообще непонятно, чего он хотел добиться этим заявлением?

На эту тему
• Британцы сказали "нет" концепции глобализма
• Тереза Мэй обещает Британии сложные времена
• На посту главы британского МИДа эксцентрик сменил русофоба
• Итоги британского референдума угрожают ценам на российский газ
• Лондон блокирует создание евроармии, отстаивая интересы США
• На британский референдум влияет «российский фактор»
• Илья Крамник: Как устроен Евросоюз

Все вопросы по Сирии Россия решает с США. И чем дальше, тем яснее становится, что разговаривать с кем-либо еще – пустая трата времени. Турция и Израиль решают свои локальные задачи. С террористами Россия, в отличие от тех же США, переговоры не ведет. И сейчас возглавляемая американцами коалиция с ее попытками поддержать неких «оппозиционеров», которые похожи на ИГИЛ* до степени смешения, – главное препятствие для установления мира в Сирии.

Британия, как и другие страны НАТО, в данном случае играет даже не вторую, а третью скрипку в американском ансамбле. Для Барака Обамы и Демократической партии в целом Брекзит стал серьезным ударом по продвигаемой ими концепции Евросоюза как младшего партнера США и Британии как основного проводника американских интересов в ЕС. С Лондоном Вашингтон в прямом смысле слова говорит на одном языке, и самоволие того же Джонсона, всеми силами поддержавшего выход из ЕС, в Вашингтоне явно запомнили.

Поэтому «угрозу» главы Форин Офиса не приезжать в Москву до тех пор, пока Россия не перестанет поддерживать Асада, трудно назвать впечатляющей. Если Джонсон не приедет к нам, то встретится с Лавровым на нейтральной территории – качество переговоров от этого не изменится.

Кстати говоря, нынешнее британское правительство сложно назвать устойчивым. А вот положение Асада, напротив, улучшается – благодаря поддержке России и вопреки усилиям США и Британии. Поэтому, вполне возможно, Джонсон пробудет на новом посту не так уж долго, а новый глава Форин Офиса за заявления старого не в ответе. Что до Асада, он по-прежнему будет возглавлять Сирию. Или уйдет в отставку. Но решать это будут не в Лондоне, не в Вашингтоне и даже не в Москве, а в Дамаске.

Британия давно утратила свое имперское величие (поэтому употребление термина «Великобритания» уже не кажется оправданным), но, несмотря на это, продолжает вести себя так, будто остается «империей, над которой никогда не заходит солнце». США поддерживают в своих британских партнерах эту иллюзию, но недаром британских премьеров раз за разом называют «пуделями Вашингтона». Лондон слишком зависит от своей бывшей колонии для того, чтобы проводить принципиально независимую политику. Да, Брекзит стал сбоем в атлантической стратегии глобализации, но его последствия, судя по всему, будут во многом формальными.

Напомним, что к Борису Джонсону в странах Евросоюза относятся весьма настороженно. К примеру, его французский коллега Жан-Марк Эро вступление Джонсона в новую должность встретил словами о том, что британец «много врал» и его «прижали к стенке».

Наверное, главе внешнеполитического ведомства Британии следует более трезво оценивать и свой политический вес, и политическую ситуацию в мире. А чего явно делать не следует, так это пытаться напугать Россию отказом приезжать в Москву. В конце концов, его старший коллега, глава Госдепа Джон Керри регулярно совершает визиты и в Москву, и в Сочи, и в любую точку мира, где можно переговорить с российским президентом Владимиром Путиным или главой МИД РФ Сергеем Лавровым.

Если бы от позиции Британии действительно зависело решение сирийского или украинского вопроса, главе Форин Офиса вряд ли бы пришло в голову ограничивать дипломатический маневр географией переговоров. Однако Британия погрязла во внутренних проблемах и во многом утратила возможность влиять на решение действительно важных международных вопросов (хотя, конечно, ее право вето в Совбезе ООН никто не отменял). Если Борис Джонсон никогда в жизни больше не приедет в Москву, вряд ли из-за этого хоть кому-то станет хуже. Разве что сувенирную ушанку на Арбате купит тот же Джон Керри или обычный китайский турист. Их у нас теперь много.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ