Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра, из которой доносились проклятия.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

10 комментариев
4 марта 2016, 08:02 • Политика

Путин проходит испытания вместе со страной

Путин проходит испытания вместе со страной
@ Антон Новодережкин/ТАСС

Tекст: Петр Акопов

Четыре года назад Владимир Путин был избран президентом России. В первые два раза Путин избирался президентом еще тогда, когда полномочия главы государства измерялись четырьмя годами, но теперь срок увеличен до шести лет. В оставшиеся два года Путин не будет готовиться к переизбранию, он будет занят геополитикой и реформированием экономической системы страны.

Если бы в 2009 году не были приняты поправки в Конституцию, то на днях мы бы выбирали президента страны.

Конкурента у Путина не может появиться: до тех пор, пока ему доверяют люди, он безальтернативен, потому что доверие не делится надвое

Им бы снова стал Путин, но предвыборная кампания принесла бы большие деньги политтехнологам и пиарщикам кандидатов, причем тратились бы те, кто понимал, что никаких шансов выиграть на выборах нет, но нужно подтвердить свой статус главной оппозиционной партии или растущего над собой бывшего олигарха, а ныне перспективного политика. В общем, кандидаты работали бы на будущее, и сами выборы были бы очень дорогим социологическим опросом населения. Увеличение срока перенесло выборы с 2016-го на 2018 год, и сейчас партии увлечены осенними выборами в Госдуму. 

И в отношении президента можно ограничиться простым опросом – по последним данным ВЦИОМ, за Путина готовы проголосовать 74 процента избирателей. Это на 10 процентов выше результата выборов марта 2012 года и почти вдвое больше, чем давали опросы осени 2012-го. Тогда за Путина, уже год подвергавшегося массированной информационной атаке (начавшейся после сентября 2011-го, когда было объявлено о его выдвижении в президенты), готовы были проголосовать всего 40 процентов. Те атаки давно уже забыты – после Крыма сторонниками президента стали многие из тех, кто в 2011–2012 был настроен против него. Вырос его рейтинг среди сторонников оппозиционных партий – в полтора раза среди коммунистов (до 25 процентов), вдвое среди справороссов (40 процентов) и в два с половиной раза среди элдэпээровцев (33 процента).

Путин окончательно стал надпартийным президентом – с ним ассоциируется Народный фронт. Фактически Путин как глава государства опирается на широкую партийную коалицию, к которой можно отнести три парламентские партии, а по внешнеполитическим вопросам и коммунистов. Но вовсе не партии являются опорой президента, главная его опора – это народная поддержка. Можно называть это популярностью, рейтингом, но вообще-то речь идет о доверии. Именно доверие людей к Путину является источником его силы, его независимости от групп влияния, политических или бизнес-кругов, дает ему возможность проводить самостоятельную внешнюю политику.

Подтверждением этой поддержки являются выборы, и в 2018 году Путин снова получит кредит доверия. Да, кредит, потому что, хоть люди ценят и поддерживают его за уже сделанное им, не меньшую роль в том, что за него голосуют снова и снова, играет и уверенность, надежда, расчет на то, что Путин будет идти вперед, решать проблемы и отвечать на вызовы, становиться сильнее. То есть делать сильнее Россию – потому что люди видят и верят в то, что это является главной целью его жизни. Поэтому голосование за Путина в 2018 году будет объясняться не житейскими «от добра добра не ищут» или «коней на переправе не меняют», это будет одновременно и оценкой его деятельности в предыдущий период, и авансом на будущее.

Если бы президентская кампания у нас начиналась за полтора года до выборов, как в США, то предвыборная гонка развернулась бы уже этой осенью, сразу же после завершения думских выборов – но ничего подобного не будет.

Если в Америке выбирают главного менеджера исполнительной власти – с достаточно ограниченными штатами и Конгрессом полномочиями – то у нас речь идет о выборах реального руководителя государства. В России власть сейчас сосредоточена в Кремле, и никакие бывшие олигархи или элитные кланы не могут ни манипулировать президентом, ни навязывать ему свою волю. Само устройство вертикали власти в стране все еще находится в процессе поиска оптимальной формы – после разрушения советской модели, в которой стержень вертикали составляли партийные и советские органы, выстроенные с самого нижнего уровня до самого верхнего, от земли и до Кремля, новая структура еще только формируется. Вертикаль от села до Москвы не восстановлена – идут поиски того, как сочетать жизненно необходимое усиление местного самоуправления с потребностью в эффективной вертикали власти. Президент является не просто главой исполнительной власти – он гарант Конституции в самом широком понимании этого слова. В условиях федеративного государства, при переходной, неустойчивой социально-экономической модели, в период все усиливающегося внешнего шторма от него реально зависит очень многое. Поэтому чем опытней глава государства, тем спокойнее люди насчет будущего страны.

Ограничения по срокам были записаны в нашей Конституции под влиянием западных образцов, но то, что подходит для США или Франции, не отвечает российской традиции. Там президент лишь часть правящей номенклатуры, реальная власть находится в руках финансово-политической элиты, достаточно узкого круга, в основном формируемого по наследственному принципу. По сути, президент Франции или США – это временный генеральный директор корпорации, акционерами которой формально являются все граждане государства, но контрольный пакет и принятие стратегических решений в которой закреплены за советом директоров, и его невозможно ни переизбрать (рядовым «акционерам»), ни разогнать («генеральному директору»). Да, этого гендиректора выбирают на общем собрании всех акционеров, но он прекрасно понимает правила игры и даже не пытается выступать против «совета директоров». В России роль президента принципиально другая: первое лицо государства не марионетка своего окружения, не глава элиты, а контролирующий, а иногда и карающий инструмент народа, тот, кто отстаивает интересы людей, принуждая номенклатуру или формируя ее новый состав.

Поэтому смена главы государства в России происходит или в результате заговора недовольной им элиты, или вследствие утраты им доверия народа. Для того чтобы люди решили поменять Путина на кого-то другого, он должен «выйти из доверия», утратить народную поддержку. Конкурента Путину не может появиться именно по этой причине – пока ему доверяют люди, он безальтернативен, потому что доверие не делится надвое. Поддержка Ельцина на рубеже 90-х стала следствием разочарования в Горбачеве – в глазах народа он провалился гораздо раньше, чем рухнул СССР. И именно утрата доверия к Горбачеву позволила так легко раскрутить Ельцина.

Могут ли люди разочароваться в Путине? Опыт его руководства страной не дает поводов для таких ожиданий – с ним могут не соглашаться по тем или иным вопросам, считать неправильным его экономический курс, осуждать скрытность его личной жизни, требовать от него большей жесткости к номенклатуре, но при этом все равно видеть в нем работающего на благо страны человека.

Он меняется вместе со страной, проходит испытания вместе со страной, ищет ответы и рецепты, принимает решения и пытается добиться их исполнения, несет огромную ответственность за все, хорошее и плохое. Единственная его политическая привилегия – он может не думать о выборах.

И это на самом деле важно и хорошо не для него, а для всех нас, потому что если бы Путин думал о переизбрании, то он был бы таким же беспринципным и осознающим свою беспомощность перед лицом действительно важных проблем политиком, как большинство наблюдаемых нами на Западе «первых лиц». А так он может «просто» руководить государством – и никто не будет отвлекать «судьбоносными выборами» ни его, ни русский народ от действительно важной работы по обустройству России. По крайней мере, до 2024 года.

..............