С третьей попытки

Подписание пограничных договоров между РФ и прибалтийскими государствами всегда сопровождалось историей – когда комичной, когда трагичной, в общем, беспроблемным не было никогда. И хотя Россия (тогда РСФСР) признала независимость всех трех республик даже раньше, чем СССР (наравне со многими западными странами), именно она первой стала затягивать официальное приграничное размежевание. Причина банальна: требование НАТО к потенциальным членам об обязательном урегулировании вопросов с государственной границей. Прибалты хотели в НАТО, Москве расширение альянса на восток чрезвычайно не нравилось, но хитрость не помогла – Литву, Латвию и Эстонию приняли в военный блок с неурегулированными границами. И тогда началась эпопея.

Русских начали убивать прямо на улице, запирать в тюрьмы и концентрационные лагеря, вообще всячески притеснять всякими способами

С Литвой все в итоге получилось относительно просто, благо ненавидимая литовцами «советская оккупация» прирезала к маленькой республике существенную часть ее территорий, включая столицу – Вильнюс (в составе Польши – Вильно). К 1997 году стороны поделили между собой Виштынецкое озеро, и договор был заключен, вступив в силу в 2003-м.

С Латвией оказалось сложнее: официальная Рига претендовала на часть Псковской области (в частности, на город Пыталово), то есть на территории, которые РСФСР уступила ей в 1920 году, но вернула себе после создания Латвийской ССР. «Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши», – отреагировал президент Владимир Путин, и латышам пришлось смириться.

Но сложнее всего пришлось с Эстонией. История, в общем-то, та же, что и с Латвией: война между Красной армией с одной стороны и армией новой республики, поддержанной Британским флотом, добровольцами из стран Скандинавии и Северо-Западной армией белогвардейцев, – с другой. Война вышла для РСФСР крайне неудачная, и по Тартусскому мирному договору (его аналог в случае с Латвией – Рижский договор) Эстонии достались завоеванные ею русские земли (часть современных Псковской и Ленинградской областей, включая города Кингисепп и основанный еще Иваном III Ивангород), а также 12 тонн золота. Ленин, кстати, считал заключение позорного договора явлением сугубо положительным. «Мир с Эстляндией – это окно, пробитое русскими рабочими в Западную Европу, это неслыханная победа над всемирным империализмом, знаменующая собою перелом в русской пролетарской революции в сторону сосредоточения всех сил на внутреннем строительстве страны», – писал, в частности, он.

Данный договор – краеугольный камень эстонской государственности, альфа и омега. Поскольку периода «советской оккупации» Таллин не признает и считает современную Эстонию продолжателем той самой новообразованной Эстонской Республики, отказаться от договора для эстонцев равнозначно, к примеру, отказу американцев от Декларации независимости. Акт о возврате РСФСР ее земель по итогам Второй мировой войны парламент республики вообще объявил «ничтожным», то бишь Эстония как бы продолжала претендовать и на Кингисепп, и на Ивангород. Патриотический раж прибалтов был столь силен, что произошла неслыханная для цивилизованной дипломатии вещь: внесение в договор о границах с Россией, после долгих мучений подписанный в 2005 году, ряда односторонних изменений.

#{ussr}Собственно, текст договора был согласован еще в 1996-м, при Ельцине. В марте 1999-го документ парафировали. В 2005-м появился новый, который планировалось подписать в рамках торжеств по празднованию 60-летия Победы, но президент Эстонии демонстративно отказался от визита в Москву. Тем временем парламент, значительную долю которого составляли националисты, вместо стандартной ратификации начал документ редактировать. Внезапно в нем появились упоминания об «агрессии СССР против Эстонии», «десятилетиях оккупации» и Тартусском договоре, который Москва принципиально считает уже не действующим. Теоретически это давало Таллину право посягательства и на российские земли, и на выплату компенсаций. Российская подпись под документом была незамедлительно отозвана.

Положа руку на сердце, на населенные в основном этническими русскими Кингисепп или Ивангород Таллин явно не собирался претендовать, русскоязычных в озабоченной национальной идентичностью республике вообще не жалуют. На своих монетах и картах Эстония также изображала свои границы в границах ЭССР. Более того, заявлялось, что по части территориальных претензий Тартусский договор и впрямь не действует. В общем, это была поза. Но вскоре цирк пришлось свернуть: на Таллин начал давить ЕС, Москва проявляла твердость, и в конце концов республика пошла на попятную. Осенью 2012-го комиссия Рийгикогу (парламента) по иностранным делам предложила правительству начать с Россией консультации о заключении нового пограничного договора. Итогом этих консультаций и стал документ, подписанный во вторник главами МИДов двух стран: Сергеем Лавровым и Урмасом Паэтом. Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес данное событие уже приветствовал и выразил надежду, что парламенты ратифицируют пограничные договоры «быстро и беспрепятственно».

При этом он оговорился, что документ прямо указывает: «Сухопутная граница Эстонии определена 2 февраля 1920 года Тартусским мирным договором и другими пограничными договорами между государствами». Очевидно, речь идет о компромиссе: правомерность существования Эстонской ССР Таллин не признает, и границы по ЭССР прячутся за формулировкой «другие договоры», однако на то, что Тартусский мирный договор продолжает действовать по части размежевания, ни одной прямой ссылки нет. В беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД это подтвердил вице-канцлер (замглавы) МИД Эстонии Лаури Бамбус.

«Оба договора (о российско-эстонской государственной границе и о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах – прим. ВЗГЛЯД) были дополнены в преамбуле фразой о том, что у сторон нет территориальных претензий, и что касается государственной границы, то в статье девять говорится о том, что настоящий договор касается только лишь вопросов границы, все остальные вопросы будут рассмотрены позже, на следующих переговорах», – заявил он. По мнению Бамбуса, договор между сторонами был полностью компромиссным и для Москвы, и для Таллина. «Переговоры шли еще до 2005 года, позже были проведены консультации между нашими странами. Я думаю, что и с одной, и с другой стороны имел место поиск компромиссов, не думаю, что кто-то пошел на большие уступки», – добавил вице-канцлер.

Впрочем, националисты не успокоились: русские граждане им не нужны, но нужны российские земли. «Очевидно, что в общественном мнении Эстонии есть противники нынешнего подписания. Как передавали сегодня по радио, у здания парламента был пикет, на котором немногочисленные пикетирующие как раз таки протестовали против этого договора. Один из них сказал, что «бывшие коммунисты Ансип (премьер-министр Андрус Ансип – прим. ВЗГЛЯД) и Паэт продают Эстонию». Если верить СМИ, общество раскололось на тех, кто поддерживает заключение договора, и тех, кто против него», – заявил газете ВЗГЛЯД член Координационного совета российских соотечественников Анатолий Егоров.

На эту тему
• Россия и Эстония подписали договор о госгранице
• Вместо Бронзового солдата хотят памятник жертвам коммунизма
• Россия объявила персоной нон грата консула Эстонии
• Урмас Паэт: У Эстонии нет территориальных претензий к России
• Игорь Калакаускас: Себя унижать
• Алиса Блинцова: Старый закон
• Эстония теряет миллионы из-за нежелания пускать Nord Stream
• Эне Эргма: Главная проблема с Россией – отсутствие доверия

Он также признал, что в ходе переговоров Россия могла пойти на определенные уступки. «Один из главных аргументов заключается еще и в том, что в данный момент Эстонии этот договор совершенно не нужен, поскольку Россия ведет переговоры о безвизовой границе с ЕС и пытается избежать пограничных проблем», – добавил Егоров.

Его слова подтверждает член парламента Эстонии, депутат из социал-демократической фракции Калев Коткас. «Это нормальная ситуация, когда между двумя соседями есть договор о границе. Но, на мой взгляд, в данное время этот договор был больше нужен России, чем Эстонии. Но, будучи реалистом, я чувствую, что лучших условий договора нам все равно не удалось бы добиться», – пояснил он газете ВЗГЛЯД. Как встретили новость о подписании договора в парламенте, говорить пока рано – депутаты еще не приступили к дебатам по этому вопросу, добавил Коткас.

Господин депутат немного лукавит. Как минимум облегчение визового режима по линии РФ-ЕС (Эстония входит в Шенген) важно для жителей обеих стран, а без пограничного договора двигаться дальше в данном направлении проблематично. Меж тем если во времена СССР, когда Прибалтика находилась в режиме особого обеспечения, жители РСФСР чаще ездили «на шопинг» в Эстонию, то теперь происходит ровно наоборот: эстонцы пересекают российскую границу для покупки бензина, алкоголя, сигарет, сахара и ряда других товаров. Дело, разумеется, не в дефиците, но в том, что цены в Эстонии выше, чем в РФ, тогда как уровень зарплат (по сравнению со странами Западной Европы и Скандинавии) оставляет желать лучшего.

Но особо хотелось бы выделить другой аспект. Бесконечные ссылки то на Тартусский договор, то на «советскую оккупацию», то на репрессии против «враждебных классов ЭССР» пусть и являются теперь обвинениями в адрес РФ все больше традиционными и формальными, они – важная часть культурного кода, государственной информационной политики и, если хотите, патриотизма. Разделять это не стоит, но понять можно. Куда сложнее понять то, почему Москва, отстаивая свои интересы, все больше отвечает на этот национальный патриотизм бюрократическим формализмом.

Исключение – все, что связано с Великой Отечественной войной, попытками реабилитации нацизма и нарушением прав русскоязычных (в этом Москву, кстати, поддерживает ЕС). Однако отношения России и Эстонии начались все-таки раньше, причем речь, конечно, не о том, что Ярослав Мудрый в рамках похода на чудь основал Тарту, а хотя бы и о Тартусском мирном договоре и предшествующей ему войне.

Современная Россия стоит на пути исторического примирения, а ее политика построена не на отрицании какой-либо части прошлого, а на скреплении в единый государствообразующий стержень и княжеской Руси, и Российской империи, и СССР, и новой России. И в этом смысле нам тоже есть что предъявить эстонцам.

Видя, что создания собственной государственности проще добиться через заключение мира с большевиками, эстонцы предали своих союзников по борьбе с РККА – Северно-Западную белогвардейскую армию генерала Юденича. Положим, это тоже можно понять. Но важно помнить, что те белогвардейцы – тоже русские и наши соотечественники. А обошлись с ними эстонцы по-скотски.

Беженцев и белогвардейцев, спасавшихся на эстонской, союзнической для них территории, откровенно грабили, причем это было частью государственной политики. Отбирали все – от оружия, шинелей и денег до нательных крестов, обручальных колец и теплого нижнего белья. Многие белогвардейцы попали в зимние концентрационные лагеря, часть из которых находилась под открытым небом. Кто не умер от ран и переохлаждения, был уморен голодом, остальных же унесла эпидемия тифа. Подчеркнем: речь идет о десятке тысяч человек, сгинувших в настоящих лагерях смерти. Самого Юденича, кстати, спасло только вмешательство британцев.

Несладкой была и жизнь бывших подданных империи на завоеванных Эстонией территориях. Впоследствии было всякое, включая и два официальных языка (русский и эстонский) в ряде городов, с чем есть проблемы даже сейчас. Но вот что, к примеру, утверждал в 1920 году военный и морской министр Временного правительства Александр Гучков в письме к Уинстону Черчиллю с просьбой повлиять на Таллин: «Из Эстонии производятся массовые выселения русских подданных без объяснения причин и даже без предупреждения... Русские люди в этих провинциях бесправные, беззащитные и беспомощные. Народы и правительства молодых балтийских государств совершенно опьянены вином национальной независимости и политической свободы».

А вот цитата из доклада командования Северо-Западной армии о положении соотечественников в Эстонии: «Русских начали убивать прямо на улице, запирать в тюрьмы и концентрационные лагеря, вообще всячески притеснять всякими способами. С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 000, обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать на трескучем морозе на шпалах железной дороги. Масса детей и женщин умерло».

Одним словом, поскольку нынешняя Россия не отрекается более ни от белых, ни от красных (а уж тем более – от женщин и детей), то имеет полное право периодически напоминать Эстонии, что ее собственная история отнюдь не ограничивается борьбой маленького народа за свое государство, были в ней и черные, по-настоящему жуткие моменты. Если уж Таллин по поводу и без напоминает Москве о ее исторической вине, сохранять в ответ дипломатическую выдержку, возможно, и рационально, но далеко не всегда оправданно с точки зрения исторической памяти.