На свете всегда есть две правды. Одна правда теплая, а другая – холодная.
Теплая – это правда крестьянского дома с натопленной печкой, у которой, кроме едва выжившего в коллективизацию хозяина, греется еще и немец. Пришел, знаете ли, переночевать. Враг, говорите? А большевики мужику – что, друзья?
Теплая – это правда красивого города Парижа, который проиграл свою войну, но зато сохранил мирную, прежнюю жизнь, кафе-парочки-аккордеон. Им повезло – там, в Париже. А вы что – хотите, чтоб они ползали на руинах?
Теплая – это правда православного архиерея, который, чокаясь, поздравляет нашего дорогого Леонида Ильича с годовщиной Великой Октябрьской Социалистической. Время такое было – на многое приходилось идти.
Теплая – это правда хорошей карьерной девушки, которая говорит, что Крым – наш, а Донбасс... ну... и тут она, вынимая приятную формулировку, желает Донбассу счастья, а с кем – неважно. Зачем ей портить себе карьеру?
Теплая – это правда костра. Петр сидел у костра и внезапно забыл, чей он апостол. Какая разница, за кем он шел?
А есть другая, холодная правда. И того, кто ее выберет, она не греет.
Он сам горит. Так ему и надо.
Провокатор, фанатик и сумасшедший, а еще на аккордеоне мешает играть. И вообще – у нас же дети, а у него что? А у него – ничего.
Тот, у кого есть холодная правда – отдать, умереть, сжечь, отказаться, – других активов, как сейчас принято говорить, не предъявит.Зато потом – когда те, кто за холодную правду, все уже умерли, все сожгли, от всего отказались и бросили в лицо врагу дом, детей, печку и даже аккордеон, – обычно оказывается, что они-то и были правы.
Они, как выясняется, были не сумасшедшие, а герои.
И все мирные парочки, все карьерные девочки, льстивые поздравители начальства и просто разумные, домовитые мужики водят хороводы вокруг их памятников и портретов.
Ведь все же знают, что поступать надо было именно так, как они поступили, – уверенно говорят нам живые любители теплой правды про мертвых мучеников правды холодной.
И идут греться и гулять дальше. А еще к детям идут – у них же дети. Но только это запоздалое, ложное знание.
Это так легко – выбрать холодную правду, когда ее нет. Когда она где-то давно была.
Сидя у костра, с возмущением думать о том, кто сидел у костра до тебя. Но ведь там так тепло.
Кто может точно сказать, что выберет холод, а не тепло? Кто может точно сказать, что будет гореть, а не греться?
Я не могу.
Источник: Блог Дмитрия Ольшанского
