Михаил ДЕЛЯГИН, экономист:
Придумал такой формат, как послания президента Федеральному собранию, и написал первое – в 1994 году. Под названием «Мост от инфляционного прошлого к инвестиционному будущему»; тогда еще шутили, что негоже ставить коммерческую рекламу прямо в название президентского обращения, имея в виду группу «Мост» Гусинского.
Лившиц имел возможность стать премьером России, но отказался. Это вызвало тогда неоднозначную реакцию (один из его подчиненных был даже уволен за то, что, бродя по коридорам, в полный голос высказывал в пространство свои мысли по этому поводу), но не может не вызывать уважения сейчас: человек внятно оценил свои возможности и не поддался вполне очевидному соблазну. (...)
Несмотря на высокую должность, Лившиц не нанес России чрезмерного ущерба и не был, по моему мнению, плохим человеком, а ведь это максимум, чего можно желать последовательному либеральному фундаменталисту.
Поэтому его смерть вызывает печаль и сожаление: ему было не так уж и много лет, а частная жизнь должна быть долгой. (Источник)
Владимир МАМОНТОВ, президент редакции газеты «Известия»:
К его многим постам и должностям добавлю: он много лет был колумнистом «Известий». И всегда звонил, интересуясь, был ли отклик на его колонки. Он был. Но он не уставал проверяться – и всегда советовался. И советовал – деликатно, очень по делу, а иногда просто важнейшие вещи. У него был свой стиль, который, говорят, шел от устного изложения, которое он просто фиксировал. Не знаю. Но в течение долгого времени он был приметой полосы «Мнения», и комментарии были его точные, короткими и рублеными фразами написанные опусы, полные подлинного знания и горьковатого юмора. Потом он стал реже звонить, поскольку труднее стало говорить ему, но писал регулярно, стильно, точно. Потом эта часть истории закрылась, но не у нас в памяти. Мир праху его. (Источник)
Сергей МУЛИН, журналист:
Совсем не знал Александра Яковлевича лично, но, пожалуй, это и впрямь был лучший «еврей при губернаторе» (термин из лексикона покойника) в президентство Бориса Ельцина. Помню, как уделал на теледебатах непобедимого тогда Григория Явлинского, в интервью мне ГАЯ даже признал это публичное поражение. Его колонки подкупали своей наивностью, а радиошоу «Спроси меня, как» банальностью, но чудом коммуникации с любым собеседником тот очевидно владел, потому вряд ли бедствовал сам, а тем, кто побогаче, настоятельно рекомендовал делиться с менее удачливыми в деньгах согражданами – собственно, это единственный в истории рецепт от новой русской революции, странно, что озвучили его именно в лихие 90-е, когда никто никого не слушал. (Источник)
Павел ПРЯНИКОВ, журналист:
У Лившица был электронный попугай, мягкая такая игрушка со встроенным магнитофончиком. И он наговорил туда эту фразу: «ДЕНЕГ НЕТ!» Когда к нему приходил какой-нибудь проситель с просьбой (у нас же не требуют своего, законного, а просят) выдать денег, к примеру, на больницу, то Лившиц нажимал на попугая, и тот безостановочно повторял: «ДЕНЕГ НЕТ! ДЕНЕГ НЕТ! ДЕНЕГ НЕТ!» Вроде как не сам Лившиц отказывает в выдаче денег, а его попугай, и если в больнице, которую отрубил от электричества за долги Чубайс, умрёт ребёнок или старик, то это и не Лившиц с Чубайсом виноваты, а попугай.
А в одном из своих интервью Лившиц признался, что его попугай выдавал ещё одну фразу: «Мы готовили президентское послание Федеральному собранию. Собралась вся аналитическая группа – большая команда, старые друзья. Я по каким-то делам выскочил. А попугай еще стоял в шкафу. В общем, приезжаю к внучке: «Машенька, смотри какая птичка! Она разговаривает!» Жму кнопочку – и, к общему ужасу, птичка начинает крыть хриплым матом».
Вот это «ДЕНЕГ НЕТ!» вперемешку с площадной матерщиной и есть воплощение системы российского управления. (Источник)
Николай ТРОИЦКИЙ, журналист:
Говорят, что он был человеком честным и порядочным. Поверю на слово.
Я его воспринимал как несколько юмористическую фигуру: «Еще Лившиц говорил, что делиться надо», – а потом еще телепередача была «Спросите у Лившица»...
Теперь уже не спросишь.
Лившиц занимался не политикой, а сугубо и только экономикой, и я ничего не могу сказать по поводу полезности, эффективности и прочих аспектов его деятельности в области финансов. Видимо, он был неотделим от своего времени – так называемых «реформ», в которых он активно участвовал.
Но не он все эти «реформы» затевал.
А обсуждать вопрос, надо ли было всё это затевать, бессмысленно, анахронично, бесполезно и вот именно сейчас неуместно. (Источник)
