Притом что Сирия на сегодня – самое горячее место на планете, она перестает быть ньюсмейкером. Перестает по вполне обыденной причине – начался торг, начинаются переговоры по послевоенному устройству. Боевики из субъектов политики переходят в разряд объектов, и поэтому ничего особо значимого уже совершить не могут. Их последняя задача – подороже умереть.
Неравноценный обмен — это конек дипломатии США. Россия знакома с этой особенностью, как никто другой
С чисто военной точки зрения события выглядят далеко не законченными. Под Дамаском перед армией стоит задача зачистить город-спутник Думу. Началась переброска армейских частей в Алеппо – буквально на днях в него вошли армейские подразделения в «силах тяжких». Проводятся операции на южных и юго-восточных окраинах города. По опыту Дамаска операция по очистке Алеппо может занять от 2 до 3 месяцев, после чего чисто военная фаза конфликта должна перейти в режим контртеррористической противопартизанской войны – и это надолго.
Тем не менее, в перспективе речь идет об окончании войны. Сирия становится первой страной Ближнего Востока, которая сумела отбиться от арабской весны. Не сумев победить на поле боя, агрессоры, безусловно, постараются по максимуму взять свое на переговорах, хотя это будет крайне непросто. Боевики нужны агрессорам теперь только как аргумент – и мы не раз, не два и даже не десять увидим порванные на груди рубахи, сломанные косяки от хлопнувших дверей и стопицотое возвращение за стол переговоров со словами «ну ладно, уговорили». Причем весь этот цирк будут устраивать обе стороны. Это все увлекательно, но не так зрелищно, как бумкающие пушки, и именно поэтому Сирия и перестает быть информационным поводом.
Фактически в Сирии победил (или, скажем осторожнее, побеждает) Иран. Он получил право, подтвержденное и США, и Россией, на прокладку трансграничного газопровода к сирийскому Баниясу. Катар практически официально признал свое поражение, пойдя на переговоры с Газпромом и переключившись на египетское направление. США совершенно предсказуемо тоже победили, так как сумели выстроить комбинацию таким образом, что их политику продвигал любой исход этой войны. Цель Соединенных Штатов – перебросить газ из крупнейшего ближневосточного месторождения Южный Парс/Северное в направлении, противоположном Китаю. Кто именно это сделает – Иран или Катар – в сущности, американцам было совершенно безразлично. Оба варианта сулят интересное продолжение, и иранская победа, возможно, в чем-то даже поинтереснее.
Сейчас на первый план выходит другой вопрос – иранская ядерная программа. В её военной направленности искренне может быть уверен только клинический идиот, хотя именно эту телегу протаскивали все заинтересованные стороны. С другой стороны, умственные качества электората, кому эта байка и скармливалась, предполагает...
28 февраля в Алма-Ате пройдет очередная встреча «шестёрки» и Ирана по вопросам этой самой ядерной программы. Тупик, в который всех успешно загнали США, – это проведение инспекций МАГАТЭ на военном объекте в Парчине. Иранцы совершенно справедливо отказывали МАГАТЭ в допуске на него, так как это именно военный объект, а инспекторы МАГАТЭ еще в Ираке доказали, что копии своих докладов отсылают прямиком в ЦРУ. Таким образом, США могли затягивать переговорный процесс до бесконечности, однако сейчас, похоже, им выгоднее распечатать проблему. Так это или нет, и должна показать встреча в Казахстане.
Опять же, в ситуации с санкциями и эмбарго США создали абсолютно выигрышный для себя вариант при любом развитии событий, даже если они смилостивятся и дадут согласие на их отмену в обмен на какие-то уступки Ирана, они вернутся на исходные позиции, то есть отменят только эти санкции. Все предыдущие будут продолжать действовать, но при этом Иран волей-неволей даст что-то взамен. Неравноценный обмен – это конек дипломатии США. Россия знакома с этой особенностью, как никто другой.
Так или иначе, но сама по себе встреча в Алма-Ате не решит ничего эпохального – она лишь даст сигнал. Окончательные решения даже при благоприятном развитии событий для Ирана будут приниматься позже и, скорее всего, будут синхронизированы с президентскими выборами летом этого года. Штаты очень хотят – а значит, будут – иметь рычаг давления на нового президента Ирана. Сегодняшние санкции для этого – самое то. И поэтому до избрания нового президента, до определения его позиции никаких подвижек происходить не будет.
Кто именно станет президентом – вопрос очень непростой. Два реальных претендента – мэр Тегерана Мохаммед-Багер Галибаф и руководитель администрации президента Исфандияр Рахим Машаи. Первый – человек рахбара, второй – президента Ахмадинежада (и совершенно случайно его родственник). Борьба идет уже сейчас – и нешуточная. Чемоданы компромата, угрозы: на днях Ахмадинежад внезапно пригрозил сорвать президентские выборы, если до них не допустят Машаи. В общем, все по-взрослому.
Остальные кандидаты – статисты в будущей схватке гигантов.
Не стоит сбрасывать со счетов еще один козырь США в выборном процессе – их способность в мутной водичке организовать новую «зеленую революцию» в версии 2.0. Первая версия в 2009 году оказалась так себе, но все-таки показала, что что-то Штаты могут даже в Иране.
В общем, похоже, что события начинают плавно и аккуратно перемещаться в Иран. И чем дальше, тем более явственно.
