Незадолго до проведения последнего «Марша миллионов» эксперты спрогнозировали снижение числа «марширующих» на предстоящей акции, обосновав его отсутствием актуальной повестки, под которую люди готовы выйти на улицы. И оказались правы – 15 сентября выразить протест «ногами» согласилось гораздо меньшее количество людей, нежели еще несколько месяцев назад, не говоря уже о событиях декабря прошлого года.
Болотная оппозиция» так и продолжает двигаться на «холостом ходу» в формате «Один за всех, все за одного
Однако говорить всерьёз о каком-то понижающемся или, напротив, повышающемся тренде было бы не совсем корректно, учитывая особенность отечественного протеста – степень массовости мероприятий и активности их участников зависит, прежде всего, от наличия или отсутствия реакции (усиленной многократно обострённым у россиян чувством справедливости) потенциальных протестующих на какое-либо конкретное событие. Естественно, удачно упакованное во «вкусный» медийный продукт.
В декабре такое событие присутствовало – якобы нечестные выборы. 15 сентября 2012 года его уже попросту не было: несмотря на продолжающуюся и поныне шумную кампанию по поводу Pussy Riot, и событие, так сказать, оказалось нерукопожатное (даже для тех, кто, в общем-то, был изначально настроен к власти скептически), да и обертка «попахивала». Что в свою очередь скорее оттолкнуло людей, чем привлекло. История с мандатом Гудкова тоже не «выстрелила»: и масштаб не тот, и личность спорная.
Российский уличный протест – ситуативный, плохо прогнозируемый в среднесрочной и долгосрочной перспективах. Именно по этой причине экспертное сообщество проглядело и декабрьский «взрыв». Пропагандистские мантры а-ля «вот-вот система рухнет, а народ восстанет» мы слышим регулярно и давно, а поэтому во внимание даже и не беру. Я, кстати, глубоко сомневаюсь и в том, что так называемые лидеры Болотной сами хорошо себе представляют, какую армию протестующих они смогут вывести на улицы не то чтобы в отдалённой перспективе, но и в горизонте, скажем так, 3–5 месяцев. Поскольку на поверку оказалось, что в условиях отсутствия ярких идей, программ, системного политического строительства какого-нибудь значимого изменения численности идейных и идеологических сторонников конкретных субъектов оппозиции (не путать с «недовольными» вообще), по сути, так и не произошло.
Количество людей, выходящих на акции оппозиции, может как уменьшаться, так и увеличиваться: есть повод – есть массы, нет – количество марширующих будет неумолимо стремиться к значению, равному статичной численности протестного ядра. У которой объективно мало шансов к увеличению ввиду того, о чем я уже писал выше – отсутствия позитивных идей, программ и прочего и прочего. При этом очевидно, что при выбранной уличной оппозицией стратегии и тактике своей деятельности ничего подобного не может появиться в принципе – слишком разномастная по политическим воззрениям компания никогда не сможет договориться и «выдать» полноценный программный продукт. Заявления некоторых трибунов Болотной о том, что, дескать, в этот раз программа была, вызывают лишь улыбку. Ведь программа – это набор не только громких лозунгов, но и инструментов и механизмов их воплощения в жизнь. А вот здесь либералы, левые и националисты вряд ли когда-нибудь найдут общий язык.
Вместо того чтобы каждому субъекту занять свою нишу и взяться за партийное строительство (что с большой долей вероятности увеличило бы число их сторонников), «болотная оппозиция» так и продолжает двигаться на «холостом ходу» в формате «Один за всех, все за одного» (как бы забывая о том, что мушкетеры являлись не просто друзьями, но и идейно, и идеологически близкими людьми). В формате, замечательном для Майдана и слабой власти, но абсолютно бесполезном и неэффективном в политической борьбе в рамках закона и здравого смысла. В формате, зависящем от внешних факторов (будь-то истории с фальсификациями на выборах или же какого-нибудь другого резонансного события), а посему и сложно прогнозируемом по последствиям, как экспертами, так и самими оппозиционерами.
Специально для газеты ВЗГЛЯД