Давно заметил, что стоит совершить одно из двух самых предосудительных для русского либерализма деяний: похвалить Россию или поругать любую западную страну, – как последует немедленный комментарий: «А почему вы отдыхаете в Италии, а не в Сочи? А почему ездите на «Хонде», а не на «Ладе»?» Подразумевается, очевидно, что такой вопрос должен вызвать раскаяние, смущение и либо переход в истинную веру, либо молчание. (Между прочим, целый ряд людей, волей судьбы живущих за пределами России, в итоге зареклись о России говорить, ибо не хотели говорить плохо, а их убедили, что они не имеют права говорить хорошо).
Как может Петров высказываться о политическом положении, если он носит джинсы?
У меня же всегда эти вопросы вызывали одну ассоциацию – с самым худшим из проявлений Советского Союза. А именно: с бдительными мелкими комсомольско-партийно-профсоюзными функционерами. Нет, они были не всесильны, и не все мелкие функционеры были такими, но этот замечательный слой существовал. «Как может Петров высказываться о политическом положении, если он носит джинсы?» «Можем ли мы отпустить Сидорова в турпоездку в Болгарию, если он не помнит имени генерального секретаря Компартии Монголии?» «Иванова, прежде чем с критикой выступать, перечисли-ка десять заповедей строителя коммунизма!»
При этом мелкая и гадкая функционерская плесень вовсе не брезговала джинсами (хотя предусмотрительно не надевала их на собрания), стремилась в круиз по Средиземному морю или в крайнем случае в Югославию, на коммунизм им было нас...ать – впрочем, как и на любую прочую идеологию и всякую там Монголию... Потом пал Советский Союз – и именно это бодрое и большей частью молодое племя стало скупать заводы, гнать на Запад металл и технику, военные секреты и промышленные ноу-хау – в общем, осуществлять нормальные поставки репараций и контрибуций с поверженной страны, откусывая свой кусочек. У кого-то это вышло лучше, у кого-то хуже.
Но в целом их поведение не изменилось. «Как ты смеешь, Петров, ругать демократию, если пользуешься «Айфоном»?» «Можно ли слушать Сидорова, если он провел отпуск во Франции, а не в Краснодарском крае?» «Иванова, ты мажешься косметикой «Лореаль», а мечтаешь о возрождении России?»
Тут ведь все очень просто. Раньше коммунистическая риторика служила надежным способом получения преференций. А теперь той же цели служит... нет, даже не антикоммунистическая – антироссийская. И истерическую ненависть вызывает даже не сам факт иных убеждений, а то, что кто-то обходится без этой риторики, но при этом носит джинсы, живет в Париже, ездит на «Мерседесе». Как же так? «Я за этот гараж родину продал!» – как говорилось в известном фильме. А кто-то – нет! И ездит в Париж. На «Мерседесе». В джинсах! Это обида Мальчиша-Плохиша, который обнаружил, что Мальчиш-Кибальчиш выжил – и мажет на печенье варенье. Это настоящая обида, звенящая и искренняя.
Патриот не должен иметь то же самое, что ненавистник родины! Это нечестно! Патриот должен сидеть в ватнике на завалинке, играть на гармошке и пить самогон. Это его место! А иначе нечестно! Иначе варенье не лезет в рот, печенье комом встает в горле. Ну ладно бы для проформы, для вида... подмигивая и держа за спиной кукиш... Они и сами готовы ТАК поговорить о патриотизме и любви к России. Но что же это делается, люди добрые, демократических убеждений? Можно и впрямь любить Россию и путешествовать по всему миру? Можно и впрямь искренне желать ей силы и величия – и не пить сивуху в подворотне? Это нечестно! Это неправильно! Это заставляет думать, что когда-то ты предал что-то очень и очень важное, что невозможно купить и невозможно подержать в руках. Причем предал-то – без нужды!
И знаете? Мне очень приятно, что им – обидно. :)
P.S. Неделю назад зашли мы с другом, когда-то – гражданином СССР, ныне – американским гражданином, при всем том живущим и работающим в России (и у меня нет сомнений, что Россию он любит больше – при всех наших косяках, проблемах, трудностях) к итальянскому мяснику – купить пару стейков. Оказавшийся рядом покупатель радостно помог нам выбрать правильное мясо и объяснить мяснику, чего мы хотим (ну не знают итальянцы английского – и особо не комплексуют). По произношению было понятно, что наш собеседник – англичанин. Спросили, специально ли он удрал из Лондона на время Олимпиады (все лондонцы, кто смог, так и сделали). Тот рассмеялся и сказал, что уже давно живет на Сардинии – ему тут нравится климат, кухня, люди. И я почему-то абсолютно уверен, что если кто-то сказал бы этому сардинскому англичанину, что тот не патриот Великобритании, тот даже не понял бы, в чем дело и как одно следует из другого. Потому что тот подход, который любят проповедовать наши либералы: «Если патриот России, то сиди в ее пределах, носи валенки и пей самогон», – он для нашего внутреннего употребления. Это то толкование слова «патриот», которое нам поставляют на экспорт вместе с химическими напитками и пластиковой колбасой. Себе они оставляют другое. Такое же, как было и у нас всю нашу историю, которое не мешало передвижникам учиться в Италии, Горькому жить на Капри, инженерам обучаться в Европе и США.
P.P.S. Пойду налью себе белого сардинского вина. :)
Источник: Блог Сергея Лукьяненко
