Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

9 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

5 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

15 комментариев
9 марта 2006, 20:30 • Культура

Спору нет

Очередная неудача Дмитрия Нагиева

Спору нет
@ m-rnagiev.ru

Tекст: Екатерина Сальникова

Первый канал в очередной раз решил показать, кто все-таки на российском ТВ является «первым развлекательным». И запустил огромное шоу «Большой спор с Дмитрием Нагиевым». Следует уточнить сразу, ни большого, ни маленького спора в программе, по сути, не происходит. Да и присутствие Дмитрия Нагиева весьма относительное, то есть скорее физическое, нежели артистическое.

Дизайн заставки вписывает название шоу в контур кошачьей головы. У Нагиева с этим животным творческое родство. На театральной сцене актер прославился ролью кота секс-террориста в спектакле под названием «Кыся». Но если этого не знать заранее, то о кошачьей теме забудешь сразу, как только начнется телешоу.

Улыбка без кота

Помпезностью и ориентацией на массовые вкусы в самом примитивном варианте «Большой спор…» побивает все рекорды
Помпезностью и ориентацией на массовые вкусы в самом примитивном варианте «Большой спор…» побивает все рекорды

Помпезностью и ориентацией на массовые вкусы в самом примитивном варианте «Большой спор…» побивает все рекорды. Похоже на инсценировку-экранизацию Книги рекордов Гиннесса.

Одно нелепое пари сменяется другим, еще более нелепым. Один отрепетированный аттракцион сменяется другим. Их участники наглядно доказывают якобы удивительные вещи, которые способны заинтересовать только тех, кому в этой жизни совсем нечем заняться в свободное время.

Сто человек размещаются на одной двуспальной кровати. Маленький мальчик вместе со своим псом за три минуты протыкает иголками много-много воздушных шариков. Получится или не получится добиться намеченной цели?

Ведущий и гости студии изображают азарт спора. Изображают на редкость неубедительно. К тому же в первом выпуске гостьями оказались Наталья Крачковская, всегда отличавшаяся фантастической искусственностью, и Марина Александрова, набравшая в последние годы профессионализм, но не темперамент – его одним старанием и практикой не заимеешь.

А чтобы у телеаудитории не возникало сомнения в высочайшем качестве смоделированных ситуаций, фокусов и реприз, им регулярно показывают дико хохочущих зрителей в студии. Назойливый образ смеховой реакции контрастирует с бледным остроумием самого действа. Начинает казаться, что смеются зрители чему-то другому.

Или их щекочут какие-то невидимые «служители телестудии», добиваясь сугубо физической реакции взамен эмоционально-душевного переживания действа. Знаменитый гоголевский вопрос «Над кем смеетесь?» хочется задать в самом прямом смысле.

Суть подобных шоу давно растиражирована во многих программах – от невиннейшей «Сам себе режиссер» до фривольных и брутальных шоу MTV. Но для безумных и бессмысленных конкурсов и пари везде ищут либо оригинальный антураж, либо особую тему, либо неповторимый тон ведущих. Где-то играют в детскую трогательность, где-то – в прожженную иронию, сметающую на своем пути любые обвинения в бессодержательности.

И только Первый канал ничем подобным себя не утруждает. При всех претензиях на здоровый юмор и при всей видимой громоздкости «Большой спор…» напоминает нечто печально нелепое, как хохот без улыбки, и неощутимо бестелесное, как улыбка без кота.

Кот без улыбки

Наконец, Нагиеву не надо долго раскачиваться, чтобы воплотить индивидуальность, которая запомнится
Наконец, Нагиеву не надо долго раскачиваться, чтобы воплотить индивидуальность, которая запомнится

Самая незавидная роль отводится Дмитрию Нагиеву. Вроде бы он постоянно на сцене. И шоу названо его именем. Но пассажи и реплики, для него написанные, не блещут эффектностью. Даже вспомнить и процитировать при всем желании нечего.

А запредельное количество участников и немалое число гостей, общая суета предпринимаемых акций и суета вокруг этих акций слишком плотно занимают пространство и время в кадре. Нагиев непроизвольно оказывается в роли разводящего администратора. Его самостоятельная значимость в «Большом споре…» минимальна.

Сей факт вызывает серьезное сожаление, поскольку Дмитрию Нагиеву есть что привнести от себя в любую программу. Нагиев являет собой весьма выразительную артистическую индивидуальность. Он умеет быть ведущим-провокатором, для которого не существует никаких традиционных табу. В амплуа такого ведущего он и прославился в проекте «Окна» на ТНТ.

Нагиев может создавать и очень «вкусные» в своей пластичности образы героев амбивалентных, с налетом инфернальности. Благодаря этому актер мифологизировал чеченских командиров, сыграв в «Чистилище» у Александра Невзорова. И создал в «Каменской…» небанальный образ современного следователя Михаила Лесникова, ходячую противоположность ширпотребному персонажу-милиционеру, доброму и простому до глуповатости.

Даже в ординарном криминальном сериале «Крот» Нагиев сыграл грузинского мафиози, виртуозно балансируя на грани документальной достоверности и пародийной экспрессии – со стальным блеском в глазах, легким акцентом, восточной театральностью и восточным коварством.

Нагиев не боится ронять высокий демонизм – и появляется в образе придурка Задова со свиным рылом, живет внутри деформированного изображения, отдает себя на заклание визуальным спецэффектам. Он относится к себе как к пластилину, готовому на все ради неповторимой выразительности. Можно считать «Осторожно, Задов!» и «Осторожно, модерн!» чудовищными шоу, но нельзя не признать оригинальности этих российских «кошмариков».

Наконец, Нагиеву не надо долго раскачиваться, чтобы воплотить индивидуальность, которая запомнится. Достаточно эпизода. Трудно решить, кто получился органичнее и точнее – барон Майгель или Иуда в «Мастере и Маргарите». Наверное, все-таки Иуда, потому что в нагиевском Майгеле не оказалось ни грамма советскости.

Вот этим несоветским динамизмом фактуры, вкрадчивостью кинообаяния и театральной энергетикой громких эскапад Дмитрий Нагиев и обязан своей популярности. Он обрел ее до того, как стал попадать в проекты центральных каналов.

Создатели сериалов и фильмов задействуют, каждый по мере сил и фантазии, творческие возможности Нагиева. Центральное же телевидение как таковое использует пока саму популярность актера.

Тактика привлечения звезд, зарекомендовавших себя на второстепенных каналах, входит в моду. Первый канал уже работает с Анастасией Заворотнюк, не слишком заботясь о совместимости повадок ее няни с общим имиджем первой «кнопки».

Ну а «Большой спор…» вообще не беспокоится о том, чтобы ведущий проявил хоть какую-нибудь черту своего имиджа. Коммерческий успех и более высокий статус Дмитрий Нагиев получает в обмен на равнодушие к своим талантам, которым в «Большом споре…» попросту нет места.

Нагиев периодически пытается с особым нажимом интонировать свой текст и делает всякие «страшные глаза». Но остается в «Большом споре…» лишенным того, что отличает его от обыкновенного ведущего. Который всю жизнь только и ходит по студии с микрофоном и отвечает за так называемое «оживленное общение».

Дмитрий Нагиев оказывается в роли Чеширского кота, у которого отняли его знаменитую улыбку.

..............