Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра.

4 комментария
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

12 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
21 мая 2015, 09:00 • Авторские колонки

Сергей Худиев: Пусть маргиналы маргинализируются

Сергей Худиев: Пусть маргиналы маргинализируются

В Думе подготовлен законопроект, который предлагает ввести уголовную ответственность за публичное приравнивание политического режима СССР к режиму нацистской Германии. Пользы от этой идеи не будет.

Как сообщается, в Думе подготовлен законопроект, который предлагает ввести уголовную ответственность за публичное приравнивание политического режима СССР к режиму нацистской Германии.

Маргинальным тусовкам надо позволить дальше маргинализироваться

Примерно понятно, из чего исходит автор законопроекта – есть желающие поговорить о том, что коммунистический и национал-социалистический режим были равноценны, следовательно, воины Великой Отечественной сражались на стороне одного зла против другого, такого же, следовательно, зря они это делали, несчастные ватные рабы, а у коллаборационистов своя правда, и так далее.

В народном сознании война переживается как одно из важнейших событий национальной истории. Наши предки – русские и все народы СССР – столкнулись со страшным, неслыханным злом, сражались, победили и спасли всех нас, потому что иначе мы бы просто не явились на свет.

Понятно, что когда мы слышим ехидные голоса «да ну, да такое ли уж неслыханное зло, а сам СССР разве был намного лучше?», в общем «Подумаешь, они спасли Расею! А может, лучше было б не спасать?» это вызывает гнев, негодование и желание эти голоса как-то заткнуть.

Эмоционально это понятно; но насколько это целесообразно?

Насколько серьезны в России настроения такого приравнивания? Сколько народу их всерьез разделяет? Насколько велика опасность того, что эти взгляды будут приняты значительным числом наших сограждан?

Очевидно, что это настроения очень и очень узкой группы людей – тех, кого у нас принято называть «либералами», и это малочисленная, замкнутая и крайне непопулярная группа, субкультура которой гарантирует, что она никогда не станет многочисленной. Потому что главная особенность этой субкультуры – снобизм и презрение к согражданам.

«Приравниватели», в итоге, ничуть не подрывают уважение к Победе, напротив, усиливают народное чувство к этому празднику (Фото: Владимир Вяткин/РИА

«Приравниватели» в итоге ничуть не подрывают уважение к Победе, напротив, усиливают народное чувство к этому празднику (Фото: Владимир Вяткин/РИА "Новости")

Враждебность к Победе – это не часть какой-то продуманной идеологии, которая в страшном сне могла бы завоевать умы народа, а проявление все того же снобизма – народ чтит Победу, следовательно, снобы должны ее демонстративно не чтить. На то они и снобы. Это может раздражать, но этот самый снобизм и гарантирует, что они останутся в ничтожном меньшинстве.

Надо ли им запрещать демонстрировать такое отношение к Победе? Нет, по ряду важных причин.

Во-первых, преследование за открытое выражение своей точки зрения в принципе крайне нежелательное дело, возможное только в том случае, когда в этом есть острая необходимость – например, кто-то разжигает ненависть и подстрекает к мятежу. Само по себе «приравнивание» такой общественной опасности не представляет.

Во-вторых, «приравниватели» в итоге ничуть не подрывают уважение к Победе, напротив, усиливают народное чувство к этому празднику. «Бессмертный полк», акция, в ходе которой миллионы людей вышли заявить, что они помнят и чтут своих предков, сражавшихся на той войне, обязан своей массовостью не в последнюю очередь именно хулителям.

Если бы у «приравнивателей» хватило бы соображения хотя бы деликатно промолчать, столь раздражающий их культ Победы был бы слабее. Люди не идут защищать то, на что никто не нападает.

А вот нападки – «Да равноценное зло, да зря тогда воевали, да какая разница – Гестапо или НКВД» – вызывают гнев, обиду, желание выразить свою позицию. Наличие небольшой и непопулярной группы хулителей работает в качестве идеального катализатора. Уберите ее – и искреннее гражданское чувство начнет переходить в сухой и никого не волнующий официоз.

В-третьих, законодательные запреты ослабляют возможность опровергать построения оппонентов в ходе открытой полемики. Если, допустим, некий журналист или блогер пишет «добрый дядя Гитлер поил детишек баварским», то, если сама по себе фраза ненаказуема, на нее можно ответить подробным – со ссылками на исторические документы – рассказом о том, каковы были действия (и дальнейшие планы) национал-социалистов.

Если наказуема, и вступать в полемику – значит тем самым совершать на оппонента донос, по которому его будет преследовать государство. Это делает нормальную полемику невозможной.

В-четвертых, у нас возникнут затруднения с тем, что именно понимать под «приравниванием». Помню, в далеком детстве мне объяснили: «Гитлерюгенд – это такие фашистские пионеры». Было ли тут приравнивание или просто установление аналогии – «детская организация, которая должна была воспитывать своих членов в духе партийной идеологии»?

Рассмотрение того или иного исторического явления – национал-социализма в том числе – предполагает обращение к аналогиям. Что общего было у этого явления с другими? В чем состояли его уникальные отличия?

Мы можем найти общие черты у коммунизма (особенно в его сталинском изводе) и национал-социализма – партийная идеологическая диктатура, культ вождя, установление тотального контроля над обществом, массовая пропаганда, масштабные репрессии против политических противников, создание вспомогательных организаций для идеологического контроля над населением, и так далее.

Эти общие черты еще не делают режимы одинаковыми; между ними сохраняются принципиальные различия – например, один придерживался идеологии, согласно которой часть людей являются «недочеловеками», которых надлежит уничтожить или поработить, другой провозглашал принципиальное равенство всех. Но обсуждать эти общие черты возможно – и желательно делать это без страха подвергнуться преследованиям.

В-пятых, в наше время эффективным методом борьбы с нежелательными воззрениями является не запрет, а маргинализация. В США, например, любой желающий может расхаживать хоть со свастикой на одном рукаве, вольфсангелем на другом, нацистским флагом и плакатом «Гитлер был прав». Государство его не посадит, ибо свобода слова.

Но окружающие будут считать такого человека опасным придурком (каковым он, несомненно, и является), его будут избегать, не брать на работу, не общаться, и уж точно ни одно серьезное издание не станет публиковать его статьи, если он таковые напишет. И это работает.

Маргинальным тусовкам надо позволить дальше маргинализироваться. Надо признать, что у наших «приравнивателей» это неплохо получается. Пусть займут свою нишу и оттуда сплачивают народ против себя. Полезное, в конечном итоге, дело – и не стоит им мешать.

..............