Ольга Андреева Ольга Андреева Почему на месте большой литературы обнаружилась дыра

Отменив попечение культуры, мы передали ее в руки собственных идеологических и геополитических противников. Неудивительно, что к началу СВО на месте «большой» русской литературы обнаружилась зияющая дыра, из которой доносились проклятия.

0 комментариев
Геворг Мирзаян Геворг Мирзаян Вопрос о смертной казни должен решаться на холодную голову

На первый взгляд, аргументы противников возвращения смертной казни выглядят бледно по отношению к справедливой ярости в отношении террористов, расстрелявших мирных людей в «Крокусе».

10 комментариев
Глеб Простаков Глеб Простаков Запад судорожно ищет деньги на продолжение войны

Если Россия войну на Украине не проиграет, то она ее выиграет. Значит, впоследствии расплачиваться по счетам перед Москвой может уже не Евросоюз с его солидарной ответственностью, а каждая страна в отдельности и по совокупности неверных решений.

10 комментариев
19 января 2015, 10:01 • Авторские колонки

Антон Крылов: Мы ходим по граблям Барбры Стрейзанд

Антон Крылов: Мы ходим по граблям Барбры Стрейзанд

Между расстрелом карикатуристов из «Шарли Эбдо» во Франции и кампанией вокруг фильма «Левиафан» в России куда больше общего, чем это может показаться на первый взгляд. Имя этому общему – «эффект Стрейзанд».

Произошедшее когда-то с голливудской актрисой выглядит слишком мелким и незначительным на фоне глобальных последствий новых попыток «запрещать и не пущать» в современном информационном обществе.

Из заштатного журнала «Шарли Эбдо» превратился в богатое всемирно известное издание

Сначала расскажем о том, в честь чего «эффект Стрейзанд» получил свое название.

В 2003 году обладательница двух «Оскаров» и множества других премий Барбра Стрейзанд подала в суд на фотографа Кеннета Аделмана за несанкционированную публикацию в интернете фотографии ее дома. До появления информации об иске в СМИ фотографию дома Стрейзанд просмотрели 6 раз, из них 2 раза – готовившие иск адвокаты.

За последующий месяц число просмотров составило 420 тысяч раз, а всего, по словам фотографа, на его сайт в поисках «запретной» фотографии жилья актрисы пришло более миллиона человек. За прошедшие 12 лет было немало подтверждений «Стрейзанд-эффекта», но почему-то люди продолжают снова и снова наступать на те же грабли – и практически всегда последствия одинаковы.

Стрейзанд и «Шарли Эбдо»

Кто слышал до расстрела в Париже о журнале «Шарли Эбдо»? Кто хоть раз держал его в руках? Кто знал, что какое-то французское издание публикует богохульные карикатуры? Уверен, что ответить утвердительно хотя бы на один вопрос вряд ли смогут больше 1-2 читателей этой статьи.

Все дело в том, что «Шарли Эбдо» – это очень плохой журнал с очень плохими карикатурами и до недавнего времени – это очень непопулярный журнал. Наверняка в Европе и США есть издания, которые публикуют что-то еще более неприличное и оскорбительное для мировых религий. Но про них, как и про «Шарли» до недавнего времени, просто никто не слышал, и хочется надеяться, не услышит.

Просто потому, что большинству людей не интересны издания подобного пошиба. Нормальному человеку сложно судить о мотивах террористов, но, наверное, они хотели заткнуть рот хулителям пророка и сделать так, чтобы карикатур на него больше не появлялось. Дальше немного цифр. Заявленный тираж «Шарли Эбдо» до теракта составлял 28 тысяч экземпляров. Количество подписчиков – 7 тысяч. Мизер.

«Шарли Эбдо» – это очень плохое издание с очень плохими карикатурами и до недавнего времени – это очень непопулярный журнал (фото: Reuters)

«Шарли Эбдо» – это очень плохое издание с очень плохими карикатурами и до недавнего времени это очень непопулярный журнал (фото: Reuters)

Тираж первого номера после теракта – 7 миллионов экземпляров по состоянию на вечер воскресенья, и нельзя исключить, что он будет увеличиваться в связи с ажиотажным спросом – в России за свежий номер «Шарли Эбдо» просят до 35 тысяч рублей. Журнал вышел на шести языках, в том числе на арабском и турецком, и продается теперь в 20 странах.

Кроме того, свежий номер можно скачать с сайта издания – статистика пока не опубликована, но в полном соответствии с «эффектом Стрейзанд» можно предположить, что счет также идет на миллионы.

Журнал вышел, разумеется, с карикатурой на Мухаммеда, которую благодаря устроенной братьями Куаши смертельной пиар-акции увидели не от силы десять тысяч французских любителей специфического юмора, а десятки, если не сотни миллионов людей по всему миру. Таким образом, террористы добились ровно противоположного своим заявленным целям.

Из с трудом сводящего концы с концами заштатного журнала «Шарли Эбдо» превратился в богатое всемирно известное издание. Скорее всего, будут торжественно переизданы наиболее оскорбительные старые номера – в дополнение к заполонившим национальные сегменты интернета практически всех стран подборки несмешных и глупых карикатур, за которые их пожилые авторы поплатились жизнью. Так кто больше сделал для хулы на пророка – рисовавшие картинки для узкого круга поклонников карикатуристы или прославившие их на весь мир террористы?

Даже странно, что сторонники теорий «ФСБ взрывает Россию» и «США сами уничтожили башни-близнецы» до сих пор не обвинили владельца «Шарли Эбдо» в организации атаки на редакцию. Потому что если принять теорию «Cui bono?» за аксиому, то ему произошедшее выгоднее всего. Точнее, только ему оно и выгодно.

В проигрыше оказались все остальные – и вынужденные солидаризироваться с мертвыми карикатуристами, чьих взглядов они не разделяли, миллионы европейцев разных вероисповеданий; и вынужденные смотреть на захватывающие мир карикатуры из «Шарли Эбдо» мусульмане.

И не только мусульмане. В результате протестов в Нигере было сожжено семь христианских церквей, при том, что карикатуры в «Шарли Эбдо» против христианских святынь были куда грубее, чем против исламских. Кроме того, в ходе беспорядков погибли пять человек, и это, увы, скорее всего, не последние жертвы.

Расстрел в редакции «Шарли Эбдо» – далеко не первая попытка заткнуть рот неугодному журналисту или пресечь творчество неугодного художника. Но это первый очень яркий пример того, что происходит при этой попытке в современном информационном обществе.

Благодаря «эффекту Стрейзанд» обратный результат оказывается катастрофически противоположным. Карикатуры на святыни ислама разной степени похабности станут совершенно будничным явлением в ближайшие годы. Вряд ли братья Куаши убивали и умирали во имя этого.

Стрейзанд и «Левиафан»

В скандале вокруг фильма «Левиафан» человеческих жертв, к счастью, нет, и хочется надеяться, что и не будет.

Но риторика вокруг права художника говорить то, что ему хочется, и реакции на это общества и государства до боли напоминает некоторые высказывания по поводу французского теракта.

Сразу скажу, что лично я «Левиафан» не смотрел и вряд ли когда-нибудь посмотрю. Потому что и по восторженным, и по хулительным отзывам посмотревших понятно, что это фильм жанра «про безысходность». Я их видел достаточно: отечественных, европейских, азиатских и американских.

Я не люблю фильмы этого жанра, так же, как не люблю, например, фильмы ужасов, независимо от гениальности режиссера или мастерства актеров. Мне неинтересно про безысходность и ужасы в художественных произведениях, я каждый день новости читаю, а бывает, что и пишу.

Авторов фильмов «про безысходность» регулярно обвиняли в преднамеренном очернении действительности и работе на внешних врагов – это было и в США, и в Великобритании, и у нас. В большинстве случаев, уверен, эти обвинения беспочвенны. Просто художник так видит. Помните карикатуру про муху и пчелу?

Проблема в том, что на фоне массового политизированного обсуждения «Левиафана» (причем в большинстве своем теми, кто фильм, как и я, не смотрел) совершенно теряются рецензии, в которых фильм пытаются оценивать с точки зрения голого киноискусства, каковым он и является.

И вот тут-то и выясняется, что многим специалистам категорически не нравятся игра актеров, фальшивость диалогов, натянутость сюжетных линий. Вот что нужно обсуждать, а вовсе не то, кого режиссер Звягинцев сильнее и с большим цинизмом очернил – государство, церковь или народ.

И уже тем более глупо делать из «Левиафана» что-то «запретное и недоступное», ограничивать его прокат и применять другие репрессивные меры, превращая фильм в культовый – как это было с большинством запрещенных фильмов по всему миру. Тогда его в точном соответствии с «эффектом Стрейзанд» посмотрят даже те, кто не собирался, плюнут, глотнут водки из горла и в очередной раз удостоверятся, что их обманули: запретный плод вовсе не сладок, он горек, как хина. Но в отличие от хины – совершенно бесполезен.

***

Человечество уже много тысячелетий знает про эффект «запретного плода». Бесполезно, запреты плодятся и множатся. Всех с детства учат, что лучший способ выразить отношение к тому, кто тебе не нравится – бойкот. Попадавшие под массовый бойкот подтвердят, что это даже слишком действенный способ. Но все равно многие до старости пытаются донести до мира свое Добро силой, а не игнорированием Зла.

Возможно, яркие проявления «эффекта Стрейзанд» смогут чему-то научить тех, кто уверен, что запретами, включая такие радикальные, как расстрел, можно изменить мир к лучшему. Но верится, конечно, с трудом.

ВЫ СОГЛАСНЫ С АВТОРОМ?

800 голосов
27 голосов

..............