Михаил Бударагин: От Кабула до Могадишо

Нельзя начинать текст с самоцитат, но сделать это придется. Не для того, чтобы радостно написать – «Я же говорил», а для того, чтобы уточнить, что написанное ниже – не метафора, а буквальный прогноз.

Поклонники Степана Бандеры и строители украинской нации разрушают Украину

24 февраля мне приходилось говорить о том, что у событий на Украине есть две логики развития: гражданская война или диктатура. Тогда могло показаться, что это – поэтическое преувеличение: мол, разделенная страна будет ненавидеть сама себя, но уж не война-то в самом деле.

Нет. Именно гражданская война. Ополчение Донбасса ведет неравный бой с карательными военными отрядами Киева, берутся и сдаются города, на площадях возводят баррикады – гражданская война именно так и выглядит.

После того, что произошло в Одессе в начале мая, наступает новый этап, который станет логичным завершением этой войны.

Чтобы понять, в чем он будет состоять, нужно коротко описать тот вызов, который националисты и неонацисты бросили постсоветской Украине. Когда в центре Киева, города, где когда-то жил Булгаков, борцы за свободу возвели свинарник, это стало последним символом цивилизационной катастрофы, которая постигла страну. Городская культура пала под натиском злой и темной галичанской деревни. Так называемая власть Украины дала этой деревне оружие.

Поклонники Степана Бандеры и строители украинской нации разрушают Украину, сшитую сначала русскими царями (почитайте историю Херсона), а затем советскими правителями. Выбить из страны дух цивилизации, память о Гоголе и Булгакове, Ильфе и Петрове, Олеше и Катаеве, чтобы вернуться в мифическое пространство голой идентичности. Туда, где свинарник.

Если перебороть в себе эмоциональное отвращение от трагедии в Доме профсоюзов и задушить то самое «Расстрелять!», которое в сердцах произносит Алеша Карамазов, то и одесская бойня – продолжение все той же логики. То есть, как только мы перестаем думать о том, что именно нужно сделать с бандеровскими карателями (я полагаю, что их нужно именно расстрелять), становится понятно, что если людей загоняют в здание профсоюзов, поджигают его, а затем смотрят, как горящие заживо прыгают вниз, глумятся над обугленными трупами, добивают их, то это – дикость особого рода.

Все это мы уже видели, и видели не единожды. Воевавшие в Сирии против Асада боевики поступали именно так, ливийские повстанцы на улице убивали Муаммара Каддафи, когда-то относительно цивилизованный (по меркам региона) Афганистан возвращался к наркоторговле, которая заменила талибам государственность. Похожая история случилась с Ираком, но самый яркий пример – Сомали.

Сомалийские пираты появились не случайно. Бывшая колония, обретшая независимость, кое-как превращалась в нормальную африканскую страну благодаря СССР, но затем местные элиты решили поиграть в национальное самосознание и устроить выяснение того, какие племена самые старые. Выясняют до сих пор. Ошметки государства контролируются фиктивным правительством, остальные ведут себя как хотят. Наркотрафик, торговля людьми, грабежи, нищета вместо школ и больниц. Там тоже любят прыгать на трупах врагов.

Украина за 23 года мнимой незалежности не научилась даже собственному языку (в Киеве говорят по-русски), теперь же никакого языка не понадобится вовсе. Язык нужен для коммуникаций сложного уровня, а для того, чтобы добивать обгоревших сограждан, хватит воя и улюлюканья.

Если бы бойне в Одессе радовались отдельные отморозки, это было бы хоть сколько-то понятно: в конце концов, людей с психическими отклонениями хватает в любом обществе. Но в случае с Украиной мы увидели почти национальное торжество, очень плохо сдерживаемое. Тысячи радостных картинок, призывы добить и казнить, сотни колонок о том, что надо брать в руки оружие.

Сгоревшие тела еще не успели остыть.

Это – не просто дикость, это – новый тип национальной идентификации, родоплеменной, африканский.

Что ждет Украину по итогам гражданской войны? Превращение в европейскую черную дыру – отсутствие законов, никем не контролируемые вооруженные отряды, промышляющие разбоем, крах промышленности, закрытие школ, полуголодное существование с постоянно меняющимися баронами во главе.

Все это начинается уже сейчас.

Не случайно, словно бы издеваясь над российскими укропропагандистами, европейцы и россияне отказываются ехать в якобы мирный и спокойный Киев. Туристов нет, отели пустуют.

В Афганистан не ездят на экскурсии. Туда отправляются с другими целями. Полагаю, что к зиме в голодный Киев будут приезжать за наемниками – в Сирии же нужно кому-то воевать.

Что делать в этой ситуации Юго-Востоку? Забыть о федерализации. С Африкой не федерализуются, ее обносят забором, чтобы заразу не занесло, или осуществляют гуманитарную цивилизаторскую миссию. Скупо и прямо: Запад Украины не может рассматриваться как субъект диалога, только как объект приложения усилий по возвращению людей из скотского состояния в нормальное.

Процесс это долгий, трудный, неприятный, но других вариантов нет. У России появилось – как во времена Екатерины Второй – пространство для цивилизационного прогрессорства.

Кнутом и пряником придется обучить людей не строить свинарники посреди города и не плясать на сожженных трупах врагов. А то ведь они завтра у нас под боком начнут человеческое мясо жрать. Должны ли войти на Украину российские войска? Должны. Пусть они заодно принесут учебники, прописи и столовые приборы. Пригодится.