Максим Кононенко: Тут и сказке конец

Не знаю, где он это услышал, но я 20 лет не слышал этих простых слов, когда-то известных каждому без исключения жителю полумертвой страны. Немедленно пошел на YouTube и набрал «Титомир – Делай, как я».

Ну что вам сказать – если бы сейчас у нас хоть кто-нибудь из показываемых по телевизору делал такую музыку, жить было бы куда веселее. Я посмотрел клип 92-го года один раз, второй, третий и никак не мог понять, что не дает мне покоя. И вдруг понял – тембр голоса Богдана Титомира. Он практически неотличим от тембра голоса Стаса Михайлова. Да и поют они, в общем-то, об одном и том же (если исключить вот эту одну конкретную песню). Да и выглядят, честно сказать, схоже – волосатая грудь в расстегнутой рубахе, вот это всё. То есть вроде бы совершенно разные жанры, совершенно разная культура, совершенно разный уровень ремесла – но внутри, изначально это одна и та же музыка. Девочка в красном, ты так прекрасна. Всё для тебя: рассветы и туманы.

Богдан Титомир переродился в Стаса Михайлова, Пелевин переродился в Слепакова, а кто же теперь будет у нас вместо Алексея Балабанова?

Вот я слушал Титомира и пытался понять – а почему так произошло через 20 лет? Почему мой народ перестал слушать вот такую вот до сих пор выглядящую вполне современной музыку и стал слушать балканско-цыганский шансон, пусть и то, и другое исполняется на одни и те же темы похожими артистами с похожими голосами.

Ну или вот вам еще пример. Виктор Пелевин. Человек, который на протяжении 15 лет объяснял нам, где мы живем. Аллегорически объяснял, потому что иначе было вообще непонятно. Мы запоем читали эти объяснения, разгадывали аллегории, выискивали намеки на знакомых людей, на интернет-мемы*, на известные истории. И через вампиров, орков, оборотней и прочую нечисть весь происходящий вокруг нелепый карнавал вдруг складывался в цельную, единую, непротиворечивую картину. Так было до совсем недавнего времени и вдруг перестало... Последний роман Пелевина уже ничего не объясняет, а вызывает лишь скуку. Но почему?

А потому что всё стало предельно понятно и без Пелевина. Да, мир вокруг нас не перестал быть нелепым карнавалом, но в этом карнавале уже всем всё ясно. В нем больше нет таинства. Длинные кремлевские коридоры, которые я описывал в своем Владимире Владимировиче TM, теперь пусты, и ветер гоняет по ним обрывки газет. Полковнику никто не пишет. По улице бродит облезлая курица.

Но если Пелевин не нужен – то кто тогда тот Стас Михайлов, который теми же интернет-мемами и известными в тусовках историями рассказывает старый хип-хоп на новый лад? Не знаю, как вам, а лично мне кажется, что такой человек есть. Его зовут Семен Слепаков**, и он певец ртом под гитару.

Картину мира больше не надо никому объяснять – она предельно понятна. Ее остается только отображать. И Слепаков ее отображает – голыми фактами, без всякой рефлексии. И сейчас, в этот вот момент новейшей русской истории, это действует куда как сильнее, чем мистерии Пелевина. Намеков и полунамеков больше не надо. Жванецкий на свалке истории. Резиденты Comedy Club рубят правду-матку как есть. И Семен Слепаков – их пророк.

Аллегории побиты капиталистическим реализмом.

Ну а теперь, после вводной теоретической части, перейдем к Балабанову.

Кто был такой Алексей Балабанов, если ненадолго вынести за скобки тот простой и очевидный теперь уже факт, что он был одним из крупнейших режиссеров за всю историю русского кино? Алексей Балабанов был тем же, кем был Виктор Пелевин: он объяснял нам окружающий мир через настоящие русские сказки. Русские сказки непременно страшные, непременно с кровавым, но справедливым концом. Вот и фильмы Балабанова были такие – страшные, кровавые, но справедливые. Пусть даже справедливость эта народная и выворачивала иную интеллигентскую сволочь наизнанку. Пелевин был сказочник для одних, Балабанов был сказочник для противоположных. И Балабанов сразу же по выходе фильма «Я тоже хочу» сказал, что это его последняя работа. И все в это как-то сразу поверили – да, больше для Балабанова в этой стране темы нет. Эта страна стала уже неинтересна. И именно поэтому к смерти режиссера люди отнеслись так спокойно – не потому, что потеря невелика (потеря колоссальна и невосполнима), а потому, что все были готовы. Балабанов всё сделал. И он спокойно мог уходить.

Необходимая ремарка: я тут пишу «Пелевин был» не в том смысле, что Пелевин куда-то делся (дай Бог ему долгих лет жизни), а потому, что роман «Бэтман Аполло», как мне кажется, завершает того Пелевина, какого мы знали с «Поколения П» и на протяжении всего его гигантского контракта с ЭКСМО. И следующий роман Пелевина будет другим.

Ну хорошо, Богдан Титомир переродился в Стаса Михайлова, потому что русские люди любят пить сладкое. Пелевин переродился в Слепакова, потому что русскую мистику развеяло ветром Болотной свободы.

А кто же теперь будет у нас вместо Алексея Балабанова? Да это тоже, в общем-то, очевидно – Валерия Гай-Германика. Девушка без рефлексии. Большой мастер картинки и построения сцены. Гений подбора актеров. Но при этом режиссер, совершенно не заморачивающийся вопросами мистики. Вот есть простая бытовая история – вот она вам в красивой обертке. И потребляйте.

Если вы хотите от меня вывода – мол, это хорошо или плохо? – то вы его не получите. Каждому времени соответствует свое искусство. Волшебное, мистическое время в жизни России, когда она из вмиг обнищавшей вдруг в течение десятилетия сделалась одной из богатейших стран на Земле, – это время закончилось. Начинается простое, постылое европейское время. Время без сказки.

Да, это будет скучное время. Но зато оно будет комфортным.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента

** Признан(а) в РФ иностранным агентом