Катастрофичность мышления, раздувающая любой риск до угрозы жизнеспособности, сама становится барьером – в том чтобы замечать возникающие риски, изучать их природу, причины возникновения, и угрозой – потому что мешает искать решения в неповторимых условиях сегодняшнего дня.
6 комментариевВасилий Колташов: Длинные волны
Большие кризисы зачастую не рассматриваются как единые. Между годами экономического спада имеют место периоды оживления, но пока породившие кризис проблемы не решены, он возвращается. Так происходит и с кризисом 2008 года.
О циклах Кондратьева, как и положено в условиях большого мирового кризиса, стало модно говорить. На них не только все время ссылаются как на неопровержимый авторитет. Их отрицают. Но дать им вразумительное объяснение оказывается чрезвычайно непросто. Существуют ли они? По каким границам распределялись подобные циклы в XX веке?
Экономический кризис конца XVIII века имел особое значение
Циклы Кондратьева по ортодоксальной версии – это чередующиеся продолжительные периоды в развитии мировой экономики. Они имеют общие признаки и состоят из двух волн: повышательной и понижательной. В сумме цикл охватывает более полувека. Он начинается с кризиса и научно-технической революции, после чего начинается экономический подъем. Повышательная волна представляет собой период быстрого роста экономики, когда она завершается, стартует понижательная волна. Существует множество попыток обосновать циклы Кондратьева, давшего начало циклической теории на основе изучения статистики.
Среди сторонников теории Кондратьева особого внимания заслуживает Станислав Меньшиков. Этот крупный советский экономист утверждал, что цикличность связана с нормой прибыли. Она возрастает в начале, когда происходит переоснащение индустрии, а затем постепенно падает, чтобы вновь увеличиться в начале нового большого цикла. С точки зрения фактов это наблюдение во многом верно отражает процессы в мировой экономике и дает гораздо больше для понимания, чем рассуждения об укладах или схематические построения якобы существующих циклов. Однако критики циклов Кондратьева указывают, что статистика далеко не всегда подтверждает волны: цены по разным товарам слишком различны.
Кондратьев сделал свое открытие длинных волн, опираясь на ценовую статистику, заработную плату, курс государственных бумаг и темпы роста экономики. Однако ему не удалось дать (данных о его работах в тюрьме нет) вполне удовлетворительное обоснование своих наблюдений. Он не оставил связной теории волнового развития капитализма и кризисов, хотя и сделал ряд наблюдений. Он, в частности, отмечал меньшую длину промышленного цикла (традиционно исчисляемого в 7–10 лет) в период подражательной фазы цикла. Но здесь нет четкого правила. Короткие и длинные торгово-промышленные циклы встречаются на всем протяжении времени относимого к тому или иному циклу Кондратьева.
Вопросов с теорией Кондратьева связано много. Особенно много их стало после того, как эпигоны невообразимо запутали дело. Они ударились в самые разные крайности, почти ничего не привнеся в понимание логики циклов. Это облегчило критику теории Кондратьева.
Чтобы понять суть волнового развития, необходимо было связать кризисы и их результаты с волнами. Предпринятая в рамках нашего института работа в этом направлении сразу дала практические результаты – позволила понять природу тогда еще надвигавшегося мирового кризиса. Общие выводы были таковы: повышательные и понижательные волны одинаково рождаются из больших экономических кризисов. Они одинаково позволяют увеличить норму прибыли, в неодинаковой мере по различным отраслям, и каждая из волн связана с технологической революцией. Отличие между волнами состоит в том, что основой роста в понижательный период служит территориальное расширение мирового капиталистического хозяйства – открытие новых рынков. В повышательный период экономический рост базируется на включении внутренних ресурсов мирового хозяйства.
Большие кризисы – это границы и время зарождения длинных волн. Они неизменно имеют место с 1770-х годов по сей день. Экономический кризис конца XVIII века имел особое значение. Им был положен конец эпохе торгового капитализма. Началась она с кризиса XIV столетия. Длинные волны имели место уже на отрезке XV–XVIII веков, но особенности развития экономики той эпохи недостаточно изучены. Хотя, наряду с кризисом середины XVII века, прослеживаются кризисы второй половины XVI века и 1770-х годов (с вероятным пиком в 1774 году). Видимо, сильный кризис постиг мир в 1720-е годы. Примечательно, что в эру торгового капитализма длина волны составляла, как можно полагать, порядка 50–60 лет.
В промышленном капитализме, рожденном индустриальной революцией в Англии, вслед за машинами и паром появились торгово-промышленные кризисы. Товарное перепроизводство стало частым явлением, но иные, особенно крупные, кризисы были связаны и с перенакоплением капитала. Оно выражалось в создании излишних производственных мощностей, тогда как возможности развития на старой структурной и технической базе были уже достигнуты. В ходе крупных кризисов возникали новые отрасли, происходило частичное сгорание фиктивного капитала, рост которого тоже свидетельствовал о перенакоплении в экономике.
После большого кризиса (в отличие от времени его вызревания) фондовый рынок становился не так интересен капиталам, как реальная сфера. В ней открывались новые возможности: появлялись новые рынки, потребители, отрасли и технологии. Продолжительность таких кризисов смены волн может достигать десяти лет. В XIX веке такие кризисы имели место: в 1810–1820 годах, 1847–1850 годах, 1873–1879 годах. XX столетие началось с кризиса 1899–1904 годов, итогом которого стало стремительное развитие автомобилестроения, распространение двигателей внутреннего сгорания, электростанций, электродвигателей и линий передачи переменного тока. 1929–1933 годы ознаменовались новым крупным кризисом, за которым последовала понижательная волна.
История капитализма XX века имела ряд особенностей. Свободных – еще не включенных в мировой рынок – областей на планете не осталось. В итоге разразилась новая война за передел рынков. СССР рассматривался германским фашизмом примерно так, как европейцы смотрели на Африку в 1870–1900 годах – как на свободное пространство, богатое ресурсами. Разница окончательно прояснилась в 1945 году. В результате огромных разрушений кризис 1948 года оказался непродолжительным, задев в основном США. Но не без его давления Вашингтоном были приняты меры по помощи в восстановлении экономики Японии и Западной Европы. Но в 1974–1984 гг. разразился новый большой кризис: закончилась повышательная и началась понижательная волна.
Большие кризисы зачастую не рассматриваются как единые. Между годами экономического спада нередко имеют место периоды оживления, но пока породившие кризис проблемы не решены, он возвращается. Так происходит и с кризисом 2008 года. Оживление 2010 года вовсе не стало началом нового периода развития. Кризис продолжается. Еще один важный урок длинных волн и больших кризисов – это не автоматический характер переходов. Большие кризисы требуют глубоких перемен. Они зачастую связаны с революциями и социальными реформами. Перемены в период больших кризисов необходимы, и время может их подождать. Оно не ограничено законами из учебника экономики. Оно требует решений. И ничто не проходит само. Роль государства оказывается крайне велика. За то, как направлять его политику, разворачивается острейшая борьба.
Длинные волны как они есть представляют собой не совсем то, что о них привыкли думать. Они не две различные части цикла: каждая длинная волна – это оборот с повышательными или понижательными чертами.