Михаил Бударагин: Сильное звено

Гибель Вити Панасенко, не прожившего на этом свете и двух месяцев, стала новым поводом к уже не единожды звучавшим призывам расправиться с врачами. Именно по их вине, как считает мать мальчика, умер ее ребенок (с женщиной трудно не согласиться, кстати: халатность – это просто самое минимальное, с чего стоит начинать обвинение). Заодно лишить поста просят и главу Минздравсоцразвития.

Кубанский случай – это повод узнать, а какое именно учебное заведение выпустило в свет всех этих прекрасных медицинских работников и достойно ли это учебное заведение существования в принципе?

Люди, которым осточертело профессиональное (а оно действительно чаще всего таково) равнодушие медиков, которое как-то хитро совмещается с полнейшим непрофессионализмом, собирают подписи, выходят на улицу и, разумеется, проклинают врачей на форумах и в блогах: там много понятных истерик, но есть и впрямь истории ужаса и боли. Стоящим поодаль скептикам, которые с умным видом призывают «остыть» и «не нагнетать», не пожелал бы испытать и десятой доли подобного.

Министерство, в свою очередь, уже выслало в злополучную больницу проверку. Пока на медиков  заведены уголовные дела (до двух лет лишения свободы), главврач отделался выговором, а замглавы районной администрации просто уволили от греха подальше.

Пользователей Сети подобная мягкость, конечно, устроить не может, но боюсь, что жесткость тут уже мало что изменит.

Врачи виноваты. И защищать министра Татьяну Голикову нет, честно говоря, никакой радости. Но, вспомните, был же такой глава всея здравоохранения Михаил Зурабов, отправленный потом послом на Украину – вот уж к кому ненависть была так ненависть. Настоящая, беспримесная. Зурабов благополучно ушел, теперь во всем виновата Голикова.

То же самое и с образованием: уж на что Андрей Фурсенко – мягко (очень мягко) говоря, странный министр, но его предшественник Владимир Филиппов тоже, как мы помним, особой народной любви не снискал. Если убрать ЕГЭ, то претензии к обоим руководителям одного и того же ведомства похожи до смешного.

Завтра сменят Голикову, но дети от этого не перестанут умирать в больничных палатах, уж поверьте.

Потому что не министр здравоохранения, как бы ее ни не любили, учит студентов медвузов и профессиональных учебных заведений. Не она отвечает за профессионализм врачей. Не она пристраивает на хлебные места в больницы (есть и такие, не все получают по 5 тысяч рублей) своих родственников и знакомых.

Медицина, как и образование, – это огромная бюрократическая конструкция, и всякий, кто вообще сталкивался с российскими чиновниками (если таковых среди читателей колонки нет, то мы вам завидуем, честно), должен понимать, что среднее звено системы в итоге оказывается самым сильным, самым непробиваемым и самым консервативным элементом всей структуры.

В случае с образованием речь, например, идет о директорах и так называемых РОНО, этих остовах советской школы. В случае с медициной – о главврачах больниц и ректорах вузов. Лицензирование медицинской деятельности пока не введено, но, стоит думать, эта сфера моментально станет настолько коррупционной, насколько это вообще возможно. Ведь виноват будет в случае чего снова каждый конкретный врач.

Да, вину с самих врачей (как и с министра, разумеется) снимать нельзя, но стоит подумать о других людях. Кто именно дал врачу диплом и кто принял его на работу? Распять неправедного доктора (как и добиться отставки министра, кстати) – дело ведь нехитрое, но новый министр и новый неправедный доктор на следующий день станут причиной еще одной смерти. Эта песня хороша, начинай сначала.

Поэтому обществу хорошо бы переключить свое пристальное внимание с врачей и министров, которых меняй, не меняй, а толку почему-то как не было, так и нет, на чиновников среднего звена: они-то чувствуют себя потрясающе неуязвимыми и всесильными.

Смысл общественной активности, по-моему, должен состоять не только в наказании виновных (это делать необходимо – бюрократия сама себя разучилась наказывать, как раз именно благодаря все тому же среднему звену: оно держится за своих, понимая, что каждый может оказаться в таком же положении), но и в исправлении тех недостатков, которые сама система предпочитает считать нормальным положением вещей.

Кубанский случай – это повод узнать, а какое именно учебное заведение выпустило в свет всех этих прекрасных медицинских работников и достойно ли это учебное заведение существования в принципе? Возможно, ректор этого уважаемого заведения сто лет как, тихо и не суетясь, кладет себе в карман взятку за взяткой и выдает дипломы, давно не имеющие никакой ценности?

Давно ли ректоры и профессора видели под своими окнами митинг с плакатами: «Ваш ученик убил ребенка!»? А ведь надо бы иногда им напоминать, чем они занимаются и для чего.

Возможно, главврач больницы, который отделался выговором, не до конца понимал, кто именно у него работает (это означает, что он непрофессионал) или как раз наоборот, очень хорошо осознавал, что дает место не совсем тем людям (тогда он соучастник).

Ответственность за смерть одного ребенка несет не только медик, но и тот, кто его выучил, и тот, кто принял на работу, – эта очень простая мысль так трудно понимается в основном из-за того, что сами факты медицинской гибели настолько вопиющи и вытесняют все остальное, что тут уже не до вуза. Но понять и принять ее необходимо.

Можно даже не из-за того, что так разумней, а хотя бы из-за того, что только так наказание могут понести действительно все виновные, а не те, кто попался под горячую руку.