Кирилл Бенедиктов: Если завтра война

Пока половина телезрителей обсуждает последнюю серию шестого сезона «Lost», а вторая половина ожидает финала «Евровидения» и спорит о достоинствах и недостатках песни Петра Налича «Lost and Forgotten», в 7 тыс. километров к востоку от Москвы разворачиваются события, способные изменить наш мир самым драматическим образом.

Мир хрупок и может в любую минуту рухнуть под тяжестью накопленного оружия и международных интриг

Началось все два месяца назад, когда в Желтом море недалеко от острова Пэннёндо затонул находившийся на патрулировании корвет ВМС Южной Кореи «Чхонан». В результате катастрофы погибли 46 членов экипажа.

Катастрофа эта была во многом загадочной.

Во-первых, ей предшествовал сильный взрыв.

Во-вторых, во время спасательной операции, которая проводилась в целом на хорошем профессиональном уровне, погиб один из аквалангистов и затонул еще один спасательный корабль.

Похоже на то, что окрестности острова Пэннёндо стали ареной небольшой подводной войны.

Остров находится в спорной зоне – в нескольких километрах к западу от него проходит морская граница, разделяющая территориальные воды Северной и Южной Корей. Проблема в том, что Северная Корея не признает эту границу (ее провела ООН после завершения Корейской войны в 1953 году). Поэтому в районе Пэннёндо довольно часто происходят вооруженные инциденты. Например, в ноябре 2009 года там состоялась артиллерийская дуэль между северокорейским патрульным катером и южнокорейским сторожевым кораблем. Тогда катер КНДР получил повреждения и ушел в свои территориальные воды. После этого, в начале 2010 года, Пхеньян объявил спорные воды у границы с Южной Кореей «зоной поражения».

Не прошло и двух месяцев, как в «зоне поражения» затонул южнокорейский корвет.

Трагический инцидент этот вызвал широкий резонанс в южнокорейском обществе, которое живет в постоянном ожидании неприятных сюрпризов со стороны своего малопредсказуемого северного соседа. Надо сказать, что столица южан – процветающий Сеул – находится всего лишь в 40 километрах от границы, разделяющей обе Кореи, а так называемая сеульская агломерация (пригороды, которые зачастую неотделимы от самой столицы) с ней вообще соприкасается.

Для расследования гибели «Чхонана» была сформирована специальная международная комиссия, в которую вошли эксперты из Южной Кореи, США, Австралии, Швеции и Великобритании. Ни российских, ни китайских, ни северокорейских экспертов к участию в работе комиссии не пригласили.

Поначалу южнокорейская сторона не выражала большого желания во что бы то ни стало обвинить в гибели своего корвета КНДР. Рассматривались различные сценарии катастрофы, включая самопроизвольный подрыв боеприпасов, находившихся на борту «Чхонана». Министр обороны страны Ким Тхэ Ён высказал предположение, что корвет могла погубить одна из противолодочных мин, которые в большом количестве устанавливались возле острова Пэннёндо в 70-е годы.

Останки корвета «Чхонан», потопленного южнокорейской торпедой (фото: Reuters)

Но международная комиссия отвергла эти сценарии. По мнению экспертов, причиной гибели корвета был взрыв тяжелой акустической торпеды немецкого производства с боевой частью мощностью 250 кг. Торпеда, как установила комиссия, была выпущена 130-тонной подводной лодкой класса «Йоно», которую прикрывала еще более мощная 300-тонная лодка класса «Санго». Обе субмарины, согласно выводам комиссии, принадлежали ВМС КНДР. В качестве доказательства были предъявлены обломки торпеды, собранные в Желтом море.

Выводы международной комиссии не слишком устроили Сеул. Некоторые южнокорейские эксперты заявили, что найденные обломки торпеды слишком сильно проржавели, а значит, находились на дне не месяц, а по крайней мере несколько лет. Да и вообще, незамеченная торпедная атака на специально подготовленный для борьбы с субмаринами корвет «Чхонан», который к тому же прикрывали еще два корабля и авиация, – это что-то из области фантастики. Технотриллер в духе Тома Клэнси. Хотя нет, если бы подобный сюжет писал Клэнси, то доблестные американские моряки, оснащенные многофункциональной боевой информационно-управляющей системой «Иджис», предотвратили бы эту атаку, уничтожив северокорейскую торпеду прежде, чем она успела бы достичь «Чхонана».

Кстати, система «Иджис» установлена и на кораблях ВМФ Южной Кореи – спасибо американским союзникам. Но почему-то никого ни о чем не предупредила.

Впрочем, возражения скептиков остались гласом вопиющего в пустыне. Выводы международной комиссии были приняты ООН, НАТО и Евросоюзом. Последние организации признали КНДР виновной в нападении на «Чхонан» и сурово осудили ее действия.

После этого Сеулу, чтобы не потерять лицо, не оставалось ничего, кроме как пригрозить северному соседу санкциями.

24 мая президент Южной Кореи Ли Мён-бак выступил с обращением к нации. «Терпению пришел конец», – заявил президент. Он заявил, что Южная Корея обратится в Совет Безопасности ООН с просьбой наказать КНДР за нападение на «Чхонан». Собственно санкции носят довольно символический характер (но следует учитывать, что Северная Корея и без того почти задушена санкциями «международного сообщества») – северянам теперь запрещено использовать южнокорейские территориальные воды для транзита своих торговых кораблей, кроме того, приостанавливаются все совместные экономические проекты, кроме Кэсонской индустриальной зоны.

Кэсонская зона – это, по выражению ведущего нашего кореиста Андрея Ланькова, «своего рода южнокорейское промышленное гетто. Там на огороженной и тщательно охраняемой территории находятся южнокорейские производства. На настоящий момент в КИЗ работает 101 южнокорейская компания, которые вложили непосредственно в зону 720 млрд вон (по нынешнему курсу – около полумиллиарда долларов США)».

#{weapon}Понятно, что такие деньги выбрасывать на ветер не хочется – даже из-за торпедной атаки, которая еще непонятно, то ли была, то ли нет. Поэтому Сеул и сделал исключение для Кэсона. Но тут уже всерьез обиделись северяне – официальный представитель Пхеньяна заявил, что Кэсонскую индустриальную зону тоже закроют. Никакого совместного бизнеса с врагами.

Эксперты успокаивают – на Корейском полуострове такие «обострения» случаются регулярно. «Южная Корея не хочет, а Северная – не может победить врагов», – считает Андрей Ланьков. «Вероятность атаки со стороны Пхеньяна представляется крайне низкой», – согласна с ним эксперт «Центра политической конъюнктуры России» Евгения Войко. С экспертами можно было бы и согласиться – действительно, КНДР хорошо освоила тактику провокаций, вымогая у международного сообщества помощь в обмен на обещания не быть агрессивной. А конфликты между Севером и Югом – такое же обычное дело, как газовые войны между Москвой и Киевом в период пребывания у власти «оранжевых».

И все бы было хорошо, если бы...

Если бы не ощущение, что в данном случае речь идет вовсе не о провокации со стороны Северной Кореи.

У Пхеньяна другой стиль – не такой замысловатый. Провокации Северной Кореи – это, например, инцидент в заливе Канхваман (июнь 2002 года). Тогда два северокорейских сторожевых катера, сопровождавших краболовные суда, пересекли северную разграничительную линию и вторглись в южнокорейские территориальные воды. На их перехват вышли боевые катера ВМС Южной Кореи. В результате огневого контакта был потоплен один из южнокорейских боевых катеров, один из северокорейских сторожевиков загорелся, после чего северяне развернулись и ушли в свои воды.

Вот что такое северокорейская морская провокация. Простая и понятная, как идеи чучхе.

Судя по реакции Пхеньяна, северяне сами слегка обалдели от того, в чем их обвиняют. Официальные лица дипломатического ведомства КНДР заявили, что спорные воды в районе Пэннёндо являются объектом тщательного контроля со стороны Южной Кореи и США, с интенсивной морской охраной (частью которой и был корвет «Чхонан»), средствами радиолокации и эхолокации, слежением со спутников. В этих условиях субмарины Северной Кореи вряд ли способны осуществить торпедную атаку, а главное – вернуться назад незамеченными.

Но и северянам нужно было спасать лицо. Пхеньян дважды предлагал Сеулу принять группу северокорейских инспекторов для выяснения причин гибели корвета. Сеул дважды отклонил это предложение. После этого Северная Корея, как обычно, от лица анонимных представителей органов государственной власти заявила о полном разрыве отношений с Южной Кореей, вышла из договора о ненападении с Югом и привела свои вооруженные силы в полную боевую готовность.

Южная Корея после долгого перерыва возобновила «психологическую войну» с Севером – на границе устанавливают гигантские информационные мониторы, в типографиях спешно печатают листовки с пропагандистскими текстами, которые планируется разбрасывать с самолетов над Северной Кореей.

Пхеньян обвинил южан в том, что «десятки южнокорейских кораблей» вторгаются в территориальные воды КНДР, и пообещал прибегнуть «к практическим военным мерам для защиты». В ответ Сеул начал готовиться к проведению крупных военных маневров совместно с флотом США.

Между тем четыре 300-тонные субмарины класса Sang-O (американское название – «Акула») КНДР пропали с экранов южнокорейских военных радаров. Теперь их пытаются отследить в Японском море при помощи американцев, но результатов пока нет.

Sang-O не несут ядерных зарядов и используются главным образом для специальных операций (высадка десанта и т. д.) Тем не менее неизвестно куда пропавшие подлодки весьма тревожат южан.

На полуострове отчетливо запахло порохом.

Эксперты сходятся во мнении, что война между Северной и Южной Кореями не нужна ни той, ни другой стороне (фото: Reuters)

А если вспомнить, что в прошлом году Северная Корея вышла из шестисторонних переговоров по своей ядерной программе, запах этот становится еще сильнее. К тому же где-то на заднем плане начинает пощелкивать счетчик Гейгера.

Эксперты правы в том, что война между Северной и Южной Кореями не нужна ни той, ни другой стороне. И если рассматривать проблему под этим углом, она, действительно, вряд ли возможна.

Но война вероятна в том случае, если в эскалации конфликта заинтересована некая третья сила. И именно эта сила стоит за инцидентом у острова Пэннёндо.

Тут самое время задуматься о том, почему в состав международной комиссии по расследованию гибели корвета «Чхонан» не были приглашены ни русские, ни китайские эксперты. В комиссии – сплошь англосаксы (за исключением расово близких шведов, ну и, разумеется, представителей Южной Кореи – без них было бы как-то совсем неудобно). И трудно отделаться от ощущения, что англосаксонская комиссия буквально навязала Сеулу свои выводы.

Выводы, которые поставили полуостров на грань войны.

Давайте представим, как могут развиваться события в случае, если давление «мирового сообщества» на Пхеньян в результате обвинения КНДР в гибели южнокорейского корвета усилится.

Ясно, что правящая элита КНДР не слишком хочет воевать, потому что шансов на выигрыш у нее при прямом вооруженном конфликте с союзником Южной Кореи – США – практически нет. Но одного нежелания в данном случае мало. Возможно, что усиление санкций плюс эскалация напряженности в районе границы подведут северокорейскую верхушку к мысли о том, что у нее всего два выхода – капитулировать перед «международным сообществом» или показать зубы в надежде на то, что ее испугаются и пойдут на уступки.

Вот, например, южнокорейские самолеты сбрасывают пропагандистские листовки над территорией Северной Кореи. ПВО северян сбивает один такой самолет. В ответ южнокорейские ВМС вторгаются в территориальные воды КНДР и топят северокорейский катер.

Северная Корея начинает артиллерийский обстрел сеульской агломерации. При огромной концентрации населения в Большом Сеуле жертвы будут исчисляться тысячами.

И тут в конфликт вмешиваются США. За уничтожением объектов ПВО Северной Кореи следует несколько точечных бомбардировок Пхеньяна. Северокорейская элита капитулирует. К власти на Севере приходит проамериканский демократический режим. Границы открываются, толпы голодных и истосковавшихся по свободе северян рвутся на благодатный богатый Юг...

Ничего особенно фантастического в таком сценарии нет. Подобная тактика с успехом применялась при бомбардировках Сербии в 1999 году. И привела в итоге к падению Милошевича и установлению проамериканского режима в Белграде.

Кстати, «дистанционная война» на Балканах велась администрацией Клинтона – т. е. демократами. Это республиканцы Буши – отец и сын – с легкостью вводили войска в Ирак для наземных операций. Демократы предпочитают воевать технологично, издалека, ничем не рискуя.

Вот только «великий руководитель» Ким Чен Ир – далеко не Милошевич. Он тяжело болен и, вполне возможно, считает, что терять ему уже нечего. В случае прямого нападения на Северную Корею он вполне может отдать приказ о применении ядерного оружия.

Тут нелишне вспомнить, что в Южной Корее дислоцирована многочисленная американская группировка войск – сухопутные войска (Восьмая армия), дислоцированные в основном вдоль границы с Севером, мощная авиационная группировка (9 тыс. человек личного состава, более 80 самолетов), небольшие военно-морские силы, части морской пехоты и спецназ. Всего в Южной Корее сейчас находятся 36 тыс. американских военнослужащих, а если учесть гражданский персонал и членов их семей, то численность группировки достигнет 55 тыс. человек. Естественно, что ядерный удар по Южной Корее приведет к гибели значительной части американской группировки войск в этой стране.

А это уже означает войну глобальную. Войну, в которой США применят ядерное оружие против Пхеньяна.

Пхеньян, напомню, находится не так далеко от восточных границ России.

Если завтра война...

Готовы ли мы к этому?

Впрочем, есть повод для сдержанного оптимизма. Совсем недавно руководство Южной Кореи предложило России направить для детального ознакомления с итогами расследования гибели «Чхонана» группу экспертов Главного штаба ВМФ России. По-видимому, не всех в Сеуле устроили выводы «международной комиссии». Позавчера стало известно, что президент России Дмитрий Медведев принял соответствующее решение.

Для России это хороший шанс использовать свой авторитет и влияние для того, чтобы предотвратить вооруженный – а в наихудшем варианте ядерный – конфликт на Корейском полуострове. Более того, мне кажется, что миссии, подобные этой, и должны на ближайшие годы стать одним из основных векторов российской внешней политики.

Мир хрупок и может в любую минуту рухнуть под тяжестью накопленного оружия и международных интриг. Закрывать на это глаза – то же самое, что нарисовать у себя на груди мишень.

И спокойно продолжать смотреть «Евровидение».