Оксана Синявская Оксана Синявская Опыт 1990-х мешает разглядеть реальные процессы в экономике

Катастрофичность мышления, раздувающая любой риск до угрозы жизнеспособности, сама становится барьером – в том чтобы замечать возникающие риски, изучать их природу, причины возникновения, и угрозой – потому что мешает искать решения в неповторимых условиях сегодняшнего дня.

5 комментариев
Сергей Миркин Сергей Миркин Режим Зеленского только на терроре и держится

Все, что сейчас происходит на Украине, является следствием 2014 года и заложенных тогда жестоких и аморальных, проще говоря – террористических традиций.

2 комментария
Ирина Алкснис Ирина Алкснис Предатели вынуждены старательно вылизывать сапоги новых хозяев

Реакция на трагедию в «Крокусе» показала, что у несистемной оппозиции, уехавшей из страны, за громкими словами о борьбе с тираническим государством и авторитарной властью скрывается ненависть к стране и ее народу.

9 комментариев
6 мая 2009, 10:00 • Авторские колонки

Дмитрий Соколов-Митрич: Симфония о сталеварах

Дмитрий Соколов-Митрич: Симфония о сталеварах

Однажды в городе Старый Оскол я познакомился с молодым парнем, который пишет симфонию о сталеварах. Парень учился на трижды никому не нужного юриста и тосковал по тем временам, когда созидательные профессии считались культовыми.

В самом богатом городе Курской магнитной аномалии нет ни одного нотного магазина. И нотного отдела в книжных магазинах тоже нет. Это значит, что из 212 тысяч жителей города не наберется и сотни человек, которые умеют играть Баха, Бетховена, Брамса. Скорее всего, это значит, что и людей, которые их слушают, в Старом Осколе не больше, чем робких нотных значков на одной странице симфонии, которую пишет Максим Иванов.

Для меня сталевар – это не профессия, а образ. Человек созидающий. Не варвар и не разлагающийся от собственной гордыни интеллектуал, а… немец!

Единственное место, где можно продолжить образование после музыкальной школы, – это педагогический колледж, в котором есть малогабаритное музыкальное отделение. Ближайший симфонический оркестр – в Воронеже.

«Льется сталь оскольская потоком,/ Веер искр над ней, как россыпь звезд,/ Встал завод-гигант в степи широкой,/ Путь к электростали был непрост./ Это мы построили средь пашен/ Новый город у седых холмов./ Стала сталь теперь богатством нашим,/ Гордостью и славой горняков».

Максим исполняет «Стальной поток» – одну из частей своей будущей симфонии. Одноименные стихи местного поэта Константина Трофимова нужны ему лишь как опора во время сочинения, потом он их отбросит, останется лишь музыка. Прием, который используют многие композиторы.

Первое впечатление от внешнего вида Максима – никакое. Непородистый. Прыщавый. Чрезмерную скромность в одежде восполняет предельной опрятностью.

«Пламя плавки с заревою далью/ Слилось над Магниткою в одно./ Полнятся ковши электросталью./ Нам вершить великое дано./ Будет сталь – и будет мир прочнее,/ Мы в себе – уверенней, сильней. / Пусть над полем колосистым веет/ Мирный ветер родины моей».

Максим снимает руки с клавиш.

– Это будет завершающая часть. Тема примирения.

– Чего с чем?

– Добра со злом. В основу симфонии о сталеварах я заложил древнегреческую мифологию. Первая часть – это хаос. Из него рождается тема огня. Я ее услышал на комбинате, мне туда что-то вроде творческой экскурсии организовали. Там у меня и родился образ Прометея, подарившего людям огонь и научившего их делать сталь. Но как только на земле появилось железо, оно стало орудием борьбы сил зла и добра. Темы железа-добра и железа-зла у меня уже готовы. Вот, например, добро, – Максим снова обратился к инструменту.

Максим исполняет «Стальной поток» – одну из частей своей будущей симфонии (фото: sxc.hu)
Максим исполняет «Стальной поток» – одну из частей своей будущей симфонии (фото: sxc.hu)

«Как узнать, кто твой враг?/ Объясни – кто твой друг./ И какое решение вернее из двух?/ В сумасшествии дней / Как решить, что важней?/ Кем же стать, чтоб потом / не жалеть не о чем».

– Добро – это труд, я правильно понял?

– Правильно. Для меня сталевар – это не профессия, а образ. Человек созидающий. Не варвар и не разлагающийся от собственной гордыни интеллектуал, а… немец!

– Кто?!

– Немцы поняли, насколько труд выше войны. Переломили себя. Недавно приезжали на комбинат сталевары из фирмы Круппа и Сименса, монтировали оборудование для стана-350. Вот это символ! Спустя 50 лет они пришли сюда не с оружием, а со сталелитейным оборудованием. Вернее оказались труд и постоянство, как говорит мой дедушка.

– Это Пастернак сказал, а не дедушка.

– Не Пастернак, а Мандельштам, – поправляет Максим. – Но дедушка любит повторять.

Дедушку зовут Федор Иванович. Он родом из Сибири. Когда-то в Читинской области Федор пел сначала в церковном, потом в народном хоре – на этом его музыкальное образование исчерпывается. С ним, бабушкой и сводной сестрой Риммой Максим живет в однокомнатной квартире. Без родителей. Пятый член семьи – потрепанное фортепиано «Ода». Оно редко молчит больше часа.

– Всерьез я стал заниматься музыкой вместе с Максимом – ему тогда четыре года было, – рассказывает дедушка Иванов. – Тогда же, с четырех лет, мы начали вместе сочинять музыку. С тех пор он много чего написал, но серьезных вещей, пожалуй, всего восемь.

Разговаривая с Федором Ивановичем, я понимаю, что половина сказанного Максимом – это слово в слово повторенные дедушкины мысли.

– Я старался его воспитывать в античном духе, – говорит дед. – Во всех науках, самых разных, от музыки до черчения, я искал единство, корень и старался привить сначала этот корень, а потом уже загружать знания. Ведь что такое современное образование? В ребенка просто впихивают определенный объем знаний, не объясняя зачем. Потом, даже если он их усвоит, они распадутся на мелкие осколки – человек сможет этими блеснуть, но это будет явление все того же хаоса.

– И что же это за корень?

– Логос. Всемирная гармония. Она во всем – в звуках, словах, числах.

– А не боитесь, что, когда Максим начнет жить взрослой жизнью, этот корень очень быстро засохнет?

– Боюсь. Потому что время сильнее людей.

После этого разговора прошло уже несколько лет. Недавно я снова был в Старом Осколе и спросил знакомого журналиста, который живет недалеко от Ивановых, что слыхать о «Симфонии о сталеварах». Журналист сказал, что дедушка недавно умер, Максима что-то совсем не видно, а про симфонию с тех пор больше никто не вспоминал. Недавно на помойке валялось черное пианино. Возможно, то самое.

..............