Сергей Миркин Сергей Миркин Режим Зеленского только на терроре и держится

Все, что сейчас происходит на Украине, является следствием 2014 года и заложенных тогда жестоких и аморальных, проще говоря – террористических традиций.

0 комментариев
Ирина Алкснис Ирина Алкснис Предатели вынуждены старательно вылизывать сапоги новых хозяев

Реакция на трагедию в «Крокусе» показала, что у несистемной оппозиции, уехавшей из страны, за громкими словами о борьбе с тираническим государством и авторитарной властью скрывается ненависть к стране и ее народу.

5 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин Что такое геноцид по-украински

Из всех национальных групп, находящихся на территории Украины, самоорганизовываться запрещено только русским. Им также отказано в праве попасть в список «коренных народов». Это и есть тот самый нацизм, ради искоренения которого и была начата российская спецоперация на Украине.

6 комментариев
29 апреля 2008, 17:00 • Авторские колонки

Виталий Иванов: «Эсеры» между прошлым и будущим

Виталий Иванов: «Эсеры» между прошлым и будущим

Совершенно понятно, что «Справедливая Россия» вызывает сейчас хоть какой-то интерес только потому, что она прошла в Госдуму. А прошла она только потому что к ее созданию имел непосредственное отношение Владимир Путин.

1

Давайте немного вспомним историю. «Справедливую Россию» создали, слившись, Российская партия ЖИЗНИ (РПЖ), партия «Родина» и Российская партия пенсионеров (РПП).

РПЖ была личной партией Сергея Миронова, он основал ее вскоре после своего избрания председателем Совета Федерации в 2002 году.

Уже тогда у него были амбиции совместить номинально третью должность в государстве с лидерством во «второй партии власти». Причем «свою» партию власти он видел левоцентристской, т. е. претендовал на голоса левых «путинцев» и избирателей КПРФ.

Естественно, это привело к конфликтам с кремлевскими партстроителями, в схемы которых «пажи» никак не вписывались.

Самым правильным было бы сделать на базе «Справедливой России» и нескольких других партий совершенно новый проект

В итоге сложилась довольно удивительная ситуация – совершенно «пропутинская» партия одновременно выступала как откровенно антикремлевская. Это проявилось на многих региональных выборах, в том числе на московских в 2005 году, когда РПЖ активно нападала на «Единую Россию», отбивая ее электорат. Впрочем, несмотря на весьма серьезные финансовые затраты, сколь либо заметных успехов «пажи» не добились.

«Родина», напротив, считалась кремлевским проектом. И оснований для этого было более чем достаточно. Исторически эта партия принадлежала Юрию Скокову, в 1992–1993 годах занимавшему пост секретаря Совбеза.

Она была учреждена в 1998 году как Партия российских регионов (ПРР), однако известность получила лишь в 2003 году, когда с согласия Кремля ее включили в число учредителей блока «Родина», создававшегося для отъема голосов у КПРФ. Тогда в ПРР вошли Сергей Глазьев и Дмитрий Рогозин, ставшие лидерами блока.

После успеха «Родины» на думских выборах, Глазьев, вопреки имевшимся договоренностям, выдвинулся в президенты. За это его крепко наказали. В том числе, исключили из ПРР. А Рогозина, напротив, поставили лидером партии, да еще позволили переименовать ее в «Родину». Но ему быстро наскучило ходить в «любимчиках».

В 2004–2005 годах он много и часто бузил, дав повод считать себя претендентом в «русские Саакашвили» (тем более что внешне похож на грузинского президента). Это кончилось разгромом «Родины». В начале 2006 года ее сняли почти со всех региональных выборов, жесткому прессингу подверглись многие партийные отделения. Рогозину пришлось подать в отставку. Остатки партии возглавил ее главный спонсор – российско-украинский «микроолигарх» Александр Бабаков.

РПП была основана еще в 1997 году известным авантюристом Сергеем Атрошенко. В 2004 году контроль над ней перехватил челябинский предприниматель и политик Валерий Гартунг. Он попытался вылепить из РПП серьезный оппозиционный проект, играя на теме протестов против монетизации льгот. Кремлю это крайне не понравилось. После того как Гартунг отказался договариваться «по-хорошему», партию у него отняли и ввели в ней «внешнее управление».

Летом 2006 года  Миронов убедил Путина в целесообразности усиления РПЖ (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

Летом 2006 года Миронов убедил Путина в целесообразности усиления РПЖ (фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

Летом 2006 года Миронов убедил Путина в целесообразности усиления РПЖ. Ему разрешили поглотить «Родину», а затем и РПП (формально объединение организовали на базе «Родины»). Впоследствии были присоединены виртуальные Социалистическая единая партия России, Народная партия Российской Федерации и другие. Сергей Михайлович пропагандировал концепцию двухпартийной системы, заявляя «Справедливую Россию» как потенциально вторую доминирующую партию, одновременно «путинскую» и левоцентристскую, реально равноправную с «Единой Россией».

Путин считал, что «эсеры» должны в первую очередь занять нишу «современной левой партии» (он не раз безуспешно предлагал Геннадию Зюганову реформировать КПРФ). Что касается идей «второй партии власти» и двухпартийной системы, то Владимир Владимирович как минимум колебался, а как максимум – с самого начала относился к ним довольно скептически. Ведь административный ресурс неделим, и там, где есть две партии власти, в действительности нет ни одной. Однако до весны 2007 года свою позицию Путин не прояснял.

2

Как бы то ни было, но Миронов с Бабаковым публично запустили «Справедливую Россию» именно как новый левый проект. Но чем дальше, тем открытее и настойчивее внедрялась интерпретация президентского одобрения «эсеровского» проекта как «разрешения» строить «вторую партию власти», «новую партию Путина».

Многие на это повелись. Очень многие. Региональные и местные администрации, корпорации, провинциальный бизнес принялись «диверсифицироваться» и «хеджировать риски», предоставляя «эсерам» организационную и финансовую поддержку, и даже приобретать у них «франшизы» для своих политических проектов.

В конце 2006 – начале 2007 годов деятели и группы, выступавшие под брэндами РПЖ или «Справедливой России», создали партии власти проблемы на выборах в целом ряде регионов.

На Ставропольщине группировка тогдашнего мэра Ставрополя Дмитрия Кузьмина и его заместителя и делового партнера Андрея Уткина, оформившаяся в отделение «эсеров», вообще попыталась взять край «под себя». Их список обошел «единороссовский», который возглавлял губернатор Александр Черногоров. Уткин даже стал спикером. Затем они собирались скинуть Черногорова…

Это не говоря уже о том, что «эсеры» раскручивали левую протестную и просто протестную повестку и зачастую тем самым укрепляли позиции КПРФ. Та ведь куда более убедительна в качестве оппозиционной левой партии.

Следует также напомнить, что в то время РПЖ и «Справедливая Россия» имели фактический иммунитет от снятия с выборов. Какие бы нарушения избирательного законодательства они себе не позволяли, их не снимали, а если снимали, то восстанавливали.

Получалось, что, с одной стороны, «Справедливая Россия» оттягивала ресурс, предназначенный для «Единой России», откалывала ее электорат да еще усугубляла внутрирегиональные конфликты, разрушала политическую вертикаль, кропотливо выстраивавшуюся Кремлем все последние годы, с другой – помогала коммунистам.

Как новая левая партия она, по сути, не состоялась, а ее претензии на статус «второй партии власти» обернулись сплошным вредительством. Уверен, если бы Путин позволил ей «на равных» соперничать с «единороссами» на думских выборах, то последние бы собрали меньше 64,3%. У самих «эсеров» было бы больше 7,7%, но явно ненамного. Зато коммунистам бы досталось не меньше 15%.

Миронов очень хотел усидеть на двух стульях. Он старался быть большим левым, чем Зюганов и компания, и потому регулярно высказывался о СССР, социализме и прочем. И стремился, как это ни забавно, прослыть большим «путинцем», чем сам Путин! В частности, попытался «приватизировать» тему «третьего срока»: как спикер Совфеда выступил инициатором обсуждения соответствующей конституционной реформы. Но Путин его, мягко говоря, не поддержал.

Многих лоялистов от «Справедливой России» отпугивало «самозванство» и оголтелый популизм, многих левых протестников – мироновский «суперпутинизм», доходящий до непристойной сервильности. На выходе получилась партия левых популистов, пытающаяся доказывать, что Путин – тоже левый популист и его курс – левый популизм.

3

Весной 2007 года Путин окончательно отказался от какого бы то ни было равноправного соперничества «Единой России» и «Справедливой России» и начал усиливать партию власти ресурсом собственного имени. Он одобрил идею развития тезисов своего последнего послания Федеральному Собранию и других посланий и выступлений в «Плане Путина» – предвыборной программе «Единой России», а точнее – наборе программных текстов, установок, лозунгов и т. п.

28 июня президент принял группу высокопоставленных «единороссов» и пообещал им неоднократно публично поддержать партию накануне и в ходе избирательной кампании. Об этом же он говорил на встрече с участниками международного дискуссионного клуба «Валдай» 14 сентября.

Параллельно все лето обсуждалась возможность непосредственного участия в кампании в качестве лидера списка «Единой России» как самого Путина, так и его будущего преемника. В сентябре Владимир Владимирович принял решение.

На VIII съезде «Единой России», открывшемся 1 октября, делегаты призвали президента возглавить список. Путин ответил согласием.

Миронов и другие руководители «Справедливой России» были буквально деморализованы. Все их расчеты строились на том, что президент останется «над схваткой» хотя бы формально. Они немного оклемались только к ноябрю. Но о сколь либо серьезной кампании уже не могло быть и речи, тем более что многие финансовые договоренности оказались аннулированы еще в первых числах октября.

Все уверились, что «эсеры» – покойники. В такой ситуации даже позорная история включения, а затем исключения из первой тройки списка (!) скандально известного литератора Сергея Шаргунова (тройка стала двойкой!) уже не нанесла репутационного вреда. То, что лежит на земле, упасть не может.

Однако потеряв всякую возможность заявлять себя «новой партией Путина», «Справедливая Россия» все же сохранила «остаточную» привлекательность для части левых «путинцев», категорически не желавших голосовать за «Единую Россию» и левых протестников, разочаровавшихся в КПРФ. Хотя, безусловно, их голосов не хватило бы для самостоятельного прохождения семипроцентного барьера.

Многие убеждены, что итоговые 7,7 % голосов (5,3 млн в абсолютных цифрах) «эсеры» получили благодаря тому, что им «помогли». Ведь «Справедливая Россия» в свое время создавалась при участии Президента и было сочтено неправильным, чтобы партия, которой коснулась «царская» рука, в итоге оказалась бы за бортом. Коммунистов опять же нужно «тонизировать». И, главное, как уже сказано, часть избирателей «эсеров» (не меньше половины) – это избиратели Путина, «путинцы-антиединороссы». Эти голоса не должны были пропасть.

4

Небольшим утешением для Миронова стало приглашение «Справедливой России» выступить вместе с «Единой Россией», Аграрной партией России и «Гражданской силой», соинициаторами публичного выдвижения Дмитрия Медведева в президенты. Но официально его выдвигали только «единороссы». И к президентской кампании «эсеров» близко не подпустили.

На региональных выборах партия демонстрирует плохую динамику. Так, весной 2007 года она участвовала во всех 15 тогдашних кампаниях, преодолела барьер на 14, финишировала со средним результатом 15,5%. В декабре 2007 года участвовала во всех девяти кампаниях, с одной (камчатской) ее в конце концов сняли и не восстановили, барьер был преодолен на семи, средний результат упал до 9,6%. В марте этого года она участвовала во всех 11 кампаниях, с одной (ярославской) ее сняли и также не восстановили, барьер был преодолен только на пяти, средний результат – 7,3%. Комментировать тут нечего. Все наглядно.

Кстати, ставропольским союзникам Миронова пришлось горько пожалеть о том, что они связались со «Справедливой Россией» и вообще полезли в большую политику. Им не дали толком вести думскую кампанию. Потом Кузьмину пришлось спасаться от уголовного преследования за границей. Из мэров его выгнали. Уткин остался в России и теперь сидит в СИЗО, естественно, спикерское кресло пришлось уступить. Часть «эсеровской» фракции перешла к «единороссам» и т. д. Их пример – другим наука.

5

IX съезд «единороссов» избрал Путина председателем партии.

И что теперь делать с «эсерами»? Понятно же, что они окончательно «потерялись».

Кремлю сейчас явно не до них. Впрочем, очевидно, что Бабакова (вице-спикера Госдумы, новоизбранного первого секретаря Центрального совета партии) поддерживают, как определенный противовес Миронову. Именно Александр Михайлович выступил с инициативой создать коалицию с «Единой Россией» и подписать соответствующее соглашение. Миронов его немедленно раскритиковал, заявив, что никаких коалиций не будет.

На самом деле, в перспективе возможно всякое. И некое заведомо неравноправное партнерство с «единороссами» в качестве «пропутинской» партии. И постепенное преобразование в реальную левоцентристскую партию, конструктивно-оппозиционную, занимающую свою нишу и не претендующую на большее.

Последнее объективно предполагает присоединение к «Справедливой России» всякой мелочи вроде Партии социальной справедливости (ПСС) или «Патриотов России» и даже какой-то части КПРФ (в том случае, если ее решат добивать, к чему, правда, нет оснований). Самым правильным было бы сделать на базе «Справедливой России» и нескольких других партий совершенно новый проект.

Разумеется, без Миронова. Он оказался очень слабым публичным политиком, на нем и его правой руке Николае Левичеве (возглавляющем думскую фракцию) повисло слишком много негатива. Учитывая слухи о возможной скорой отставке Сергея Михайловича со спикерского поста, распространяемые его же окружением (!), не исключено, что «эсерам» понадобится новый председатель…

..............