Юрий Гиренко: Ценность единицы

«Зачем идти голосовать, если все уже предопределено?» – этим вопросом задаются многие российские избиратели накануне главного политического события года. И ведь не поспоришь: по сути – да, предопределено.

Дабы не нарушать закон, воздержусь от упоминания имен и процентов. Однако вряд ли найдется в России взрослый дееспособный человек, который не знает фамилию следующего президента страны. И не менее сомнительно, чтобы сыскался некто, не уверенный в том, что все решится в один тур, 2 марта.

Российским демократам хорошо бы почаще вспоминать, что демократия – это процедура, а не «свободное творчество масс

Так чего же стараться? Зачем куда-то идти, если исход состязания уже предопределен? Эта логика была бы безупречной, если бы не одно обстоятельство: выборы – не спортивное соревнование. При всем внешнем сходстве, их смысл не в том, чтобы определить победителя из нескольких претендентов.

«Как же так! – возмутится правильный демократ. – А политическая конкуренция? Какое же может быть современное государство, тем более демократическое, без конкуренции?». И опять же – не поспоришь. Конкуренция нужна. Но как раз для выборов это далеко не самое главное.

Вот скажите, перестали быть Италия или Швеция демократическими государствами от того, что там десятилетиями не менялись правящие партии? Причем, по результатам голосования они получали не меньше, чем «Единая Россия» в 2007 году.

Рухнула ли демократия во Франции, когда Шарль де Голль шел на президентские выборы 1958 и 1965 годов, не имея никакой серьезной оппозиции?

Прекратилась ли американская демократия от того, что Франклин Рузвельт втрое превосходил своего оппонента на выборах 1940 года, и тот не имел даже тени шанса на успех? Да что Рузвельт – Ричард Никсон на выборах 1972 года был абсолютно обречен на победу, как и Билл Клинтон в 1996. И ничего…

Возможно, нас подводит лингвистика. Скажем, в английском языке выбор из нескольких вариантов и выбор на руководящую должность обозначаются разными словами – choice и election, а у нас слово одно. И теряется главное: выборы – это процедура делегирования власти народом своим ответственным представителям.

Самое малое, что можно сделать для сбережения института выборов – это принять участие в голосовании (фото: ИТАР-ТАСС)

Поэтому, независимо от предопределенности или непредопределенности исхода, для гражданина голосование имеет смысл.

Для тех, кто хотел бы продолжения и развития политики президента Путина, этот смысл совсем ясен. Чтобы новый глава государства имел возможность такую политику проводить, он должен быть легитимным. То есть, иметь моральное и юридическое право управлять страной.

В современном мире есть только один общепризнанный способ получения такого права: избрание большинством граждан. Причем, уверенным большинством. Лидер, не получивший такого мандата, – уязвим и легко становится игрушкой бюрократических кланов и заинтересованных групп. Причем, независимо от своих личных качеств.

Но смысл участвовать в выборах есть и для тех, кому не нравятся ни Путин, ни его политика, ни его преемник. Сегодня они ничего не могут сделать ни с первым, ни со вторым, ни с третьим: всем известно, на чьей стороне поддержка большинства. И единственный шанс что-то изменить для всяческих «несогласных» – перетянуть на свою сторону большинство и выиграть выборы. Причем, явно не сейчас и не в скорости.

Однако есть одно непременное условие: институт выборности должен сохраниться. В том числе – выборности главы государства. Если же им не дорожат даже адепты демократических норм, то велика вероятность, что через несколько лет выборы просто прекратят. За невостребованностью.

Российским демократам хорошо бы почаще вспоминать, что демократия – это процедура, а не «свободное творчество масс», которое воспевали коммунисты. И выборы – это не перетягивание каната, а институт, который можно и нужно совершенствовать. Но для этого он, как минимум, должен существовать.

«Берегите институты – они хранят память», – этот афоризм Жана Моне раньше любил цитировать известный российский демократ Владимир Рыжков. И я не могу не согласиться с обоими. Ну а самое малое, что можно сделать для сбережения института выборов – это принять участие в голосовании.

…Впрочем, никакой аргумент не сможет убедить человека, решившего, что «one is none»*. Если кто-то хочет низвести себя от единицы до нуля – это его выбор. Только вот стоит помнить, что этот выбор пересмотру не подлежит. Если ты позволил обойтись без тебя один раз – то обойдутся и потом.

А мы лучше не забудем: масса состоит из единиц. Как писал Андрей Платонов, «без меня народ неполный».

* Единица – ничто