Екатерина Сальникова: Игра без бисера

Когда говорят о том, что на телевидении неизбежны штампы, клише, банальности и прочий эстетический мусор и шум, как правило, это вызывает автоматическое согласие мало-мальски образованной аудитории. Собственно, сам этот постулат тоже штамп, клише и махровая банальность. Что замечают уже далеко не все. А смеют признать и сделать какие-то неклишированные выводы еще более не все.

Однако если клише возникают, значит, они кому-то нужны. Нет-нет, я не собираюсь развивать мысль ни о каком одурманивании народа, ни о какой манипуляции сознанием масс. Что толку скакать с одной банальности на другую. Пускай они и содержат в себе объективную истину.

Прежде всего, штампованность и клишированность на ТВ нужна самому телевидению. Это больше, чем неизбежные издержки телепроцесса. Создавая клише, телевидение как бы осуществляет самотерапию.

В «Турдыкле» происходит отрыв от содержания, составляющего процессы нашей социальной обыденности. Абстракции оттирают в сторону всяческую конкретику

Восстанавливает внутренний баланс – поскольку страдает от смысловых перегрузок.
От чрезмерной политизированности эфира.
От форсированного общественного пафоса.
От необходимости на первых трех кнопках транслировать на всю нацию требование жить большими общественными событиями.
На остальных кнопках – от излишнего драйва, а еще больше от круглосуточной погони за драйвом, которую осуществляют драйвовые ребята.
От запредельной стильности, которую пытаются изображать и конструировать суперстильные ребята.
От демонстративной раскомплексованности.
И от интеллектуальной продвинутости напоказ.

До известной степени закономерно время и место появления «Турдыклы». Четвертая кнопка – это уже чуть полегче, нежели три предыдущие. Здесь могут себе позволить больше. Могут и не позволить тоже больше. В политическом и эстетическом смыслах.

Лето 2007 года – не просто очередной мертвый телесезон, который принято забивать чем попало вкупе с относительно разнообразными и интересными художественными фильмами. Лето 2007 года – последнее лето перед выборами президента. И лето, когда Россия окончательно выиграла право на Олимпиаду в Сочи в 2014 году.

До выборов рукой подать – и это нервирует. До Олимпиады еще семь лет – и эта временная удаленность раздражает, поскольку радоваться и готовиться обязывают уже сейчас.

А как пенсионерам со своей пенсией дожить до этого олимпийского года...
А как школьникам адаптироваться к суровому обряду инициации в виде ГЭК, чтобы не остаться без высшего образования...
А как всем бюджетникам заработать на платную медицину, если им бесплатная не помогает...
И кто, если не Владимир Владимирович Путин, им в этом будет помогать...

Да, не случайно на НТВ завелась «Турдыкла». Это реакция телевидения на фальшь эйфории и легкомыслия, на драматизм неразрешимых проблем. На всяческие актуальности, циркуляция которых на разных каналах образует основной ингредиент телеэфира.

«Турдыкла» явила крайний случай идеально воспроизведенного и очень узнаваемого формата, полностью очищенного от всякой смысловой конкретики, равно как и вообще от любого рационального содержания. Кроме сотрясения телеэфира, конечно.

Наиболее семантичны тут диванчики для участников игры. Чуть изогнутые и расположенные правильно, они перестают символизировать телевизионный аналог гостиной. Более всего диванчики напоминают некие извилины – не очень извилистые и очень коротенькие.

Композиция диванчиков намекает на невидимые очертания какой-то округлой сферы, купола, черепушки, перевернутого котелка. Такие первоэлементы телевизионного мозга, который существует в невидимой простому глазу черепной коробочке, – для пребывания перед телекамерами «с элементами» мышления.

Телеигра «Турдыкла» c Дмитрием Назаровым

Мозг утомлен и потому работает на холостом ходу.

Поменьше и поабстрактнее семантика у самих участников игры. Это известные персоны. Какие именно, какой творческой, политической, сексуальной и прочей ориентации – предельно не важно. И поэтому каждый из них превращается в образ известной персоны как таковой. То есть в первоэлемент лица, подходящего для функций гостя студии и, значит, для нужд телеэфира.

Чем они занимаются? Предельно не принципиально. Им называют странные непонятные слова. Они пытаются определить их значение. Предполагают, размышляют, высказывают соображения, интерпретируют, трактуют, включают ассоциативные ресурсы, сочиняют «от фонаря»... и соревнуются во всем этом.

Одним словом, делают все то же самое, что делают участники всех ток-шоу про общественную, частную или артистическую жизнь. С той только разницей, что тем участникам изначально кажется (или, во всяком случае, должно казаться, по условиям игры), что они хорошо разбираются в предложенной теме. А здешним участникам так не кажется – и не должно казаться опять же по условиям игры.

Потому что игра такая.

Она выражает крайнюю степень утомления от всего, что обладает какой-либо выраженной «общественной значимостью». В «Турдыкле» происходит отрыв от содержания, составляющего процессы нашей социальной обыденности. Абстракции оттирают в сторону всяческую конкретику вроде «ЖКХ», «индексации», «потенциальных преемников», «состояния доллара», «уровня инфляции», светской моды, скандалов и прочего.

Люди уже давно приходят в телестудии просто ради того, чтобы на них еще раз посмотрели. Надо идти на телестудию – пока туда еще зовут. Надо светиться, пока прожекторы не перевели на чьи-то другие лица.

А раз пришел в студию, надо что-то говорить. Сами акции прихода и говорения всегда важнее их наполненности. «Турдыкла» доводит до абсурда эту данность.

На самом деле именно к «Турдыкле» ужасно подходит в качестве слогана «Пусть говорят».

Самый феерический абсурдизм сконцентрирован в фигуре ведущего. Когда Дмитрий Назаров ведет «Кулинарный поединок», его мощная мужская фактура идеально соотносится с темами как еды, так и поединка. От Назарова веет ренессансной энергией и радостью бытия. Сразу всплывают все положенные образы пира, изобилия, торжества жизни над смертью и борения человека с материей природы. Грех не представить Дмитрия Назарова в какой-нибудь гипотетической экранизации Рабле.

Ну а что ему «Турдыкла»? То же, что и он «Турдыкле».

Жил он без всех этих непонятных загадочных слов и еще миллион лет прожил бы припеваючи... кабы не очередной коммерческий проект на НТВ. Фигура Назарова свидетельствует о крайней потребности абстрагировать любые человеческие свойства от профессиональной роли ведущего. Чтобы ничего личного. И ничего творческого. Чтобы никаких позиций. И никакой стильности.

В последнее время востребованным было клише о «четвертой власти» и вообще о власти ТВ над умонастроениями общества. «Турдыкла» словно взялась демонстрировать бессилие телевидения перед лицом общественного бытия, самоустранение из поля любых проблем, отказ от претензий на роль властителя дум или инстинктов.

Происходящий на «Турдыкле» обмен мнениями, интеллектуальными пасами и реакциями более всего напоминает игру в бисер... только без бисера. Нечто вроде «Blow up» Антониони, с поправкой на телеэфир ХХI века.

Участники «Турдыклы» ищут смысл слов, а попутно становится ясно, до какой степени утрачен смысл публичного общения, обсуждения, спора в отечественном телеэфире.