Михаил Бударагин: В тисках надуманных сюжетов: итоги политсезона 2006/2007

Скучный фильм о самураях – вдвойне «неликвид», но и его нужно как-то продать. Пусть и нацепив поверх диска броско от руки написанную бумажку с заветным словом «экшен». Ни разу не «экшен», конечно, но обмануться легко. Особенно если представлять себе любой фильм о войне как увлекательное приключение с неизвестным финалом. Наши ожидания вообще почти всегда сильнее действительности, которой они пытаются соответствовать. «Пёрл-Харбор» не случайно популярней «Белорусского вокзала».

В массе своей почти все политические сюжеты нынешнего сезона делались нарочито под «Пёрл-Харбор»: чтобы зритель пришел, попкорну наелся и упакованную мысль (одна штука) вынес. Это извечное свойство любой замкнутой системы, которую составляют не традиции, а стремление к тому, что понимается и выдается за «движение вперед». Беда в том, что каждый новый виток до боли похож на все прежние.

Мы вдруг оказались в России не только прошлого и настоящего, но и будущего, которое придется и предугадывать, и строить

Чем весь год занимались «несогласные», другороссы и им подобные? Строили остовы телевизионной картинки о «власти, которая не пущает»: именно эту картинку необходимо было в соответствии со всеми заветами В.С. Высоцкого «раструбить по Би-би-си». Закончился этот сюжет как и должен был закончиться. «Благородное собрание», как на базаре, разругалось вдрызг само с собою и тихо агонизирует, обещая «к осени» представить наконец «идеологию». А меж тем именно сюжет со всеми этими «маршами» и другим хождением по кругу долгое время представлялся действительно важным. Глеб Павловский в «Реальной политике» кошмарил по-взрослому: казалось, вот-вот – и все кордоны ОМОНа будут разорваны, падут почта, телефон, телеграф и Каспаров из рук Тони Брентона примет шапку Мономаха и ключи от Москвы.

Вместо всего этого «коалиция», разумеется, развалилась, и теперь вся история с «несогласными» будет вращаться вокруг того, что Иван Иванович сказал Ивану Никифоровичу – а уж этому сюжету конца и края не видно традиционно.

Еще один псевдосюжет – российско-американские отношения, в которых, вопреки личной дружбе Путина и Буша и уж тем более вопреки всем скандалам с ПРО, не произошло ровным счетом ничего. Ни особого охлаждения (если вычесть разговоры), ни нового конструктивного сотрудничества. В пылу битвы за ПРО США очень скоро забыли об Иране (а ведь именно для защиты от Ирана, по официальной версии, противоракетная оборона в Чехии и необходима), события в котором и вовсе отошли на второй-третий план. Очевидно, что российско-американский сюжет касается вовсе не ракет и не полусумасшедшего Ахмадинежада, а в первую очередь присягнувших США стран Европы. Все той же Польши. А во вторую очередь – самого принципа евробюрократии, подменившей собой бюрократию канувших в небытие Советского Союза и Варшавского блока.

Отдельной строкой упомянем красочные и суетливые кружения вокруг дуэта Березовский (вар. – Закаев) – Луговой: их ни Лондон, ни Москва друг другу не выдадут, но взаимных обвинений с требованиями будет еще достаточно. Пока тот же Закаев радостно позирует британским телекамерам, стоит ли удивляться терактам, то и дело происходящим в Альбионе, и продолжительным беседам о «сотрудничестве в противодействии мировому терроризму». «Эта музыка будет вечной», как говорил классик.

Власть любого уровня постоянно обвиняют в коррупции, однако, как только с ней начинают бороться, оказывается, что есть сюжеты и поважнее

Вокруг вышеозначенных немыслимых красивостей весь политический год происходили обыденные банальности, которые и составили основное содержание собственно политики. Прежде всего стоит упомянуть начавшуюся и набирающую силу волну расследований деятельности региональных (а иногда и федеральных) чиновников различного уровня. В сентябре Тверская прокуратура предъявила обвинения в получении взяток 15 депутатам Тверской городской думы, в том числе и председателю регионального парламента. В октябре – ноябре 2006 года коррупционный скандал потряс Фонд обязательного медицинского страхования: обвинения были предъявлены 7 фигурантам, среди которых и директор ФФОМС Андрей Таранов. В декабре был взят под стражу мэр Томска Александр Макаров (подозревается в вымогательстве). В мае этого года Владимир Путин отстранил от должности губернатора Амурской области Леонида Короткова (злоупотребление должностными полномочиями, халатность). В марте арестован знаменитый мэр Владивостока Владимир Николаев (растрата бюджетных средств). В апреле по факту взяточничества заведены уголовные дела на сотрудников администрации Орловской области. В начале июля фигурантом двух уголовных дел стал мэр Великого Новгорода Николай Гражданкин.

Список пока очевидно неполон. Но важно не это. Важно то, что власть любого уровня постоянно обвиняют в коррупции, однако, как только с ней начинают бороться, оказывается, что есть сюжеты и поважнее. А все истории о коррупции мгновенно переводятся в разряд криминальной хроники и публикуются перед кроссвордом и анекдотами. А ведь в этом сюжете существует и еще одна весьма немаловажная составляющая, а именно – взаимоотношения между регионами и центром. Первые, сетуя на «недостаток денег» etc, в сущности, беспомощны без Москвы: сами себя в охотку съедят. Это, особенно если учесть, что реформа ЖХК в регионах еще только начинается, едва ли не самая основная проблема, стоящая перед будущим президентом. Ни Счетной палаты, ни Генеральной прокуратуры на всю Россию не хватит, а как выстроить систему таким образом, чтобы не только «опричнина» могла лишать региональных чиновников постов, – задача куда сложнее (и интереснее), чем вытащить из Лондона пропахшего нафталином Березовского. Пусть бы Борис Абрамович там и вовсе мхом зарос, лишь бы нам чай пить.

Борьба с коррупцией важна прежде всего тем, что раздвигает горизонты планирования. В самом конце нынешнего политического года произошло долгожданное явление перспективы. Накануне грядущих парламентских выборов уже и бюджет приняли трехлетний, а все нужна была победа Сочи в олимпийской гонке, чтобы вместо 2008-го неожиданно замаячил вдали 2014 год, чтобы элиты вдруг поверили в то, что после марта-2008 жизнь не прекратит течение свое. Не прекратит. Как нам жить с этими горизонтами, пока ясно не вполне; но уже одно то, что отныне и впредь придется видеть дальше собственного носа, вместо того чтобы гадать на «преемнике», которого, как дал понять сам Путин, не будет, – уже вполне достойная и посильная задача. Мы вдруг оказались в России не только прошлого и настоящего, но и будущего, которое придется и предугадывать, и строить. Сложно, но можно.

Не случайно именно на этот политический сезон пришлось 90-летие обеих русских революций, наглядного примера победительного «драйва», всеобщего «преображения» и торжества сиюминутности, прячущейся за исторической неопределенностью «мировой революции». Сталин несколько позже почти всех революционеров, впрочем, в обязательном порядке «преобразил» в заключенных и расстрелянных. Довел сюжет до логического финала.

Какой-никакой, а все урок: не стоит покупаться на самый дешевый и яркий сюжет. Нужно учиться смотреть скучные фильмы. Они, как среднерусский пейзаж, почти все объясняют уже одним своим существованием.