Виталий Иванов: Путин после Путина – II

Многие мои прогнозы сбылись или сбываются. С другой стороны, принят ряд решений, которые представлялись маловероятными или вовсе невероятными. Тем интереснее вновь обратиться к теме фактической пролонгации путинского правления.

1

Путин уйдет с поста президента. Но нужно иметь в виду, что уйдет он добровольно, после добровольного же отказа от «подгонки» Конституции под себя. Он уйдет в возрасте 55 лет (т.е. у него в запасе не менее 15 лет активной жизни). Он уйдет в зените популярности и могущества, имея огромный моральный и политический авторитет. Его преемник по определению не сможет быстро сравняться с ним, а тем более обогнать.

Старший царь» у нас будет политическим лидером нации, а «младший» – главой государственного аппарата

Ельцин, напомню, уходил во многом вынужденно, будучи больным стариком, которого не уважало даже собственное окружение. Путин резко набирал популярность в 1999–2000 годах на контрасте с Ельциным, хотя и был его официальным преемником. Преемник Путина будет работать не на контрасте, а в тени. По крайней мере в первые годы.

Соответственно, Путин останется как минимум «верховным арбитром» и в этом качестве он будет более чем востребован в том случае, если после выборов начнутся какие-то внутриэлитные трения и конфликты. Повторяю: как минимум останется «верховным арбитром». А как максимум…

Президент России – «царь». Путин сейчас – «царь». Он останется «царем» и перестав быть президентом. Его преемник тоже будет «царем». Таким образом, нас ждет «двоецарствие». Но вряд ли будет допустимо говорить, что один царь «фактический», а другой «формальный». Скорее, один «царь» будет «старшим», а другой «младшим». Такая конфигурация не производит впечатление устойчивой. Но альтернативы ей уже нет.

Вот что сам Путин сказал на сентябрьской встрече с участниками Международного дискуссионного клуба «Валдай»: «Естественно, я надеюсь на то, что и здоровье мне позволит, и желание у меня есть (продолжать править страной. – В.И.), – это будет фактор, с которым будущий президент, видимо, должен будет считаться. И само собой разумеется, что нужно будет договориться о том, как нам функционировать» – вот слова Путина.

И еще: «Я своей главной целью вижу помощь в создании таких условий для развития страны, чтобы политическая власть была стабильной, <…> чтобы не менялся этот курс. Ну конечно, все можно поменять всегда <…>. Но если кто-то будет это делать, вряд ли эти действия будут пользоваться поддержкой населения».

2

Путин явно не собирается как-то формально ограничивать нового президента, т.е. инициировать конституционную реформу и реорганизовывать систему государственной власти

Каким образом будет оформлена путинская власть? Перед тем как ответить на этот вопрос, перечислю варианты, как она оформлена не будет или скорее всего не будет.

Путин не возглавит единое российско-белорусское государство или конфедерацию (слухи об этом ходили еще в прошлом году, сейчас уже до всех дошло, что Лукашенко никогда ни с кем не будет делить свою власть).

Путин давно исключил для себя руководство Газпромом или какой-то специально созданной «суперкорпорацией» («Я вряд ли смогу возглавить какую-то бизнес-структуру», – объявил он еще в январе 2006 года).

Путин явно не собирается как-то формально ограничивать нового президента, т.е. инициировать конституционную реформу и реорганизовывать систему государственной власти. Теоретически ведь можно наделить дополнительными полномочиями правительство и премьера. Или усилить Совет Федерации, в том числе изменив порядок его формирования. Или конституционно «легализовать» Государственный совет. Или учредить пост председателя Совета безопасности (сейчас Совбез по конституции возглавляет президент) и одновременно расширить формальные полномочия этого органа.

Последний вариант, кстати, более-менее подходит для Путина. В отличие от всех остальных. Он не может и не должен назначаться премьером и т.п. и таким образом опускаться на более низкий властный уровень. Да, можно попробовать конституционно «уравнять» должности. Как уже сказано, мы в любом случае обречены на «двоецарствие», но как-то формализовать, ломать более-менее отлаженную президентскую модель правления совершенно излишне.

Что же касается Совбеза, то, с одной стороны, статус председателя можно определить таким образом, что он не будет позиционирован как президентский подчиненный (например, предусмотрев его назначение совместным решением президента и палат парламента). А с другой – учреждение этого поста и расширение формальных полномочий Совбеза, определенно, не потребует серьезного сокращения формальных полномочий президента. И тем более его фактических полномочий.

В самом деле, нельзя же развести статусы главы государства и верховного главнокомандующего. Или передать в компетенцию председателя Совбеза назначение силовых министров (другое делом, что можно на законодательном уровне прописать его участие в решении кадровых вопросов).

Как бы то ни было, пока нет оснований утверждать, что Путин собирается реформировать под себя тот же Совбез. Никаких приготовлений не ведется.

3

Определенно, по поводу неприемлемости и нереальности премьерского варианта нужно дать некоторые дополнительные разъяснения. Ведь после известного заявления на съезде «Единой России» рассуждения о путинском премьерстве стали общим местом.

Дело, разумеется, не в том, что пост председателя правительства еще с 1960-х годов – один из главных, но по определению не первый, и люди к этому привыкли. И не в том, что премьер занимается преимущественно внутригосударственной хозяйственной «текучкой», а Путин «специализируется» на стратегировании, подборе кадров и внешнеполитических контактах.

В конце концов, до 1960-х годов правители страны, национальные лидеры, если угодно, официально возглавляли в том числе правительство. У них было на кого переложить «текучку». И, если на то пошло, как в 1990-е годы привыкли, что правитель теперь зовется не «генеральный секретарь», а «президент», так привыкли бы и к новому титулу.

Сейчас премьер – президентский подчиненный. Помимо прочего, его можно уволить в любой момент без всякого объяснения причин. Совершенно ясно, что Путин в такую схему совершенно не вписывается. Совершенно. Он не может находиться в подчинении у своего преемника, сколь бы временным и «потешным» ни было такое «подчинение».

Путин мог бы стать премьером, только если бы, как уже сказано, эту должность «уравняли» с президентской.

Что значит «уравняли»?

Во-первых, у президента нужно изъять полномочия назначать и снимать премьера, они должны быть переданы парламенту.

Во-вторых, существенную часть президентских полномочий следует передать правительству и непосредственно премьеру.

В-третьих, в принципе уровень легитимности премьера не должен быть ниже, чем у президента, а значит, последнего надо выбирать не на прямых выборах, а на косвенных, т.е. в парламенте.

Третий пункт, в принципе, можно пропустить. Но первые два «обязательны к исполнению».

Таким образом, «уравнивание» президентской и премьерской должностей означает трансформацию президентской модели правления на парламентско-президентскую или даже на парламентскую. Кое-кто уже начал по этому поводу суетиться и радоваться.

Я даже не хочу всерьез обсуждать, готов ли Путин не просто внести изменения в конституцию, а поменять форму правления. Причем заведомо зная, что парламентско-президентская форма правления, не говоря уже о парламентской, России категорически противопоказана.

«По моему глубокому убеждению, <…> нам нужна твердая президентская власть» – эти путинские слова, сказанные в январе 2006 года, по-моему, представляют собой исчерпывающий ответ как тем, кто «проектирует» парламентскую республику, так и тем, кто уже «назначает» Путина премьером.

Предвижу вопрос: как же все-таки быть с его заявлением на съезде? А очень просто. Путин пообещал единороссам подумать о своем премьерстве в случае, если они победят на думских выборах и новым президентом станет «порядочный, дееспособный, эффективный, современный человек». Трудно поверить, что Владимир Владимирович сомневается в победах «Единой России» и своего преемника. Тем более он уже давно обдумал все, что касается премьерства.

4

Зубков никакой не преемник, а премьер на обозримую перспективу

Кем же будет Путин?

Ровно год назад, отвечая на этот вопрос, я называл три варианта: 1) могущественный гражданин, 2) политический лидер нации, 3) кандидат в президенты в 2012 году.

Первый вариант сейчас уже отпал, второй частично уточнился, частично усложнился, а третий актуален настолько, насколько и был.

Итак, первый вариант, уже отпавший: «могущественный гражданин». Он предполагал, что Владимир Владимирович не будет занимать никаких постов (кроме общественных?) и его влияние на политический процесс, на принятие властных решений, его собственное право принимать некие ключевые решения будет основываться исключительно на его популярности и авторитете.

Звучит красиво, но все же в нашей стране не очень-то принято, чтобы гражданин, претендующий на влияние и власть, а тем более имеющий влияние и власть, оставался без политической должности и официального статуса. Путин, конечно, мог позволить себе пойти наперекор сложившейся традиции. Но уже не пойдет.

Вариант второй: «политический лидер нации». «Единая Россия» очень хотела получить Путина в свои вожди и в итоге получила. Определяясь с конфигурацией будущей Госдумы и с будущим своей партии, ставшей за эти годы одной из скреп политической системы, Путин, по-видимому, пришел к нескольким выводам.

Во-первых, его намерение оставаться национальным лидером предполагает активное участие в избирательной кампании, во всех текущих политических процессах вне зависимости от того, как конкретно он решил оформить свою власть после выборов. Во-вторых, его лидерство в «Единой России» необходимо формализовать, дабы исключить любые основания для каких-то сомнений и спекуляций. И в-третьих, «кашу маслом не испортишь» и чем сильнее будет «Единая Россия», чем больше она наберет голосов на выборах, чем больше мандатов получит, тем лучше и для страны, и для путинского курса.

Единолично возглавив список единороссов, Путин, однако, не вступил в партию. Массовое сознание, конечно, такие нюансы не замечает и теперь однозначно считает его и партию единым целым. Лично приведя «Единую Россию» к победе на парламентских выборах, которые теперь превратились в «референдум о доверии Путину», Владимир Владимирович получит, а точнее, реализует свое право после ухода с президентского поста позиционироваться в качестве политического лидера нации, в частности контролировать Госдуму и партию власти.

И у него в любом случае остается возможность как вступить в «Единую Россию», стать ее председателем, так и вновь «приподняться» над всеми партиями, создав, к примеру, некую надпартийную структуру, объединяющую единороссов, «эсеров» и пр. Что-то вроде Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). Кстати, в 1978–1983 годах Всекитайский комитет НПКСК возглавлял Дэн Сяопин.

Также Путин может вообще никуда не вступать и ничего не возглавлять. Но он все равно уже будет политическим лидером нации, а не «просто» могущественным гражданином. Личное участие в выборах это предопределило, теперь он как минимум «единоросс № 1».

Получается, что «старший царь» у нас будет политическим лидером нации, а «младший», соответственно, – главой государства, а точнее, главой государственного аппарата.

И наконец, третий сценарий: «кандидат в президенты на выборах 2012 года».

Это, в общем, даже не отдельный вариант, а вероятная составляющая первых двух. Сам Путин в апреле 2006 года на совместной пресс-конференции со Шредером в Ганновере напомнил, что конституция не запрещает ему выдвинуть свою кандидатуру в 2012 году. Совершенно логично, если политический лидер нации вновь сконцентрирует в своих руках всю высшую власть.

Само собой, ни о каком конкретном решении сейчас не может идти речи. Однако вовсе не следует исключать, что в 2008–2012 годах могут произойти самые разные события, в том числе такие, которые потребуют досрочного возвращения Путина в Кремль (или вынужденного, если он прежде для себя решит больше никогда не занимать государственных постов). Тогда президенту, согласно конституции, придется назначить его премьером, а потом передать ему исполнение своих полномочий.

5

И последнее. В январе я предположил, что Путин не станет копировать Ельцина и номинировать своего преемника через его назначение премьером.

Слабому Ельцину было необходимо найти потенциально сильную фигуру, способную подменить его самого еще до досрочной отставки (вполне вероятной) и после нее уверенно избраться в качестве и.о. президента. По конституции замещать главу государства может только премьер. Таким образом, без назначения преемника на второй пост в стране было никак не обойтись.

Сейчас всё совсем иначе. Силу Путина признают даже самые злейшие его враги. Любой, кого он назовет, обязательно будет избран президентом – и с этим тоже никто не спорит. Досрочно покидать пост он не станет.

Более того, Путину объективно необходимо поставить премьером на ближайшие годы совершенно надежного человека, не имеющего президентских амбиций, который бы «сдерживал» преемника. На всякий случай, как говорится.

Номинацию преемника можно было провести через его включение в тройку списка путинской партии. Он мог вступить в партию, мог и не вступать. Но Путин решил сам возглавить список, причем единолично, и максимально отсрочить презентацию преемника. Может быть, Владимир Владимирович захотел подольше потянуть интригу и/или уберечь преемника от лишних медийных наездов. Может, он решил «забронировать» лавры победителя думской кампании (тактически совершенно разумный шаг). А может, и сам преемник посчитал, что ему нужно остаться беспартийным.

Так или иначе, но совершенно очевидно, что, во-первых, Зубков никакой не преемник, а премьер на обозримую перспективу. Тем более что Виктора Алексеевича при всем уважении нельзя назвать «современным» (см. путинское описание преемника в выступлении на съезде единороссов). Дело не в каких-то его личных качествах, а в том, что 66-летний человек априори не может быть «современным».

Разговоры об участии Зубкова в президентской гонке затеяны, видимо, для того, чтобы отвести внимание от настоящего преемника и одновременно «тонизировать» последнего. Во-вторых, ради «сдерживания» преемника и придания выборам дополнительной «демократичности» Путин вполне может выдвинуть еще одного-двух псевдопреемников. Но все это будет иметь вторичное значение в контексте того, что он остается у власти.