Олег Кашин: Возвращение перестройки

Финал этого фильма, когда Антон Городецкий с помощью Мела Судьбы переносится в 1992 год, чтобы прожить девяностые по-новому, большинство наблюдателей истолковали вполне однозначно: это не только об Антоне, это о каждом из нас и о России вообще. Прожить жизнь заново, так, чтобы не было девяностых, – для сегодняшней России это почти что национальная идея. Девяностые годы действительно были не самым счастливым периодом, и даже те, кто обязан тем временам своим нынешним благополучием, вспоминают о них без восторга. Мрачное было время.

А раз так – значит, нужно возвращаться в перестройку. Мало кому хватит мужества в этом сознаться даже самому себе, но факты свидетельствуют: возвращение в перестройку, как когда-то она сама, приобретает необратимый характер.

Самая актуальная тема последнего времени – армейская дедовщина – до сих пор пребывала на обочине общественного внимания

Весь прошлый год всеми забытая, никем не читаемая газета «Московские новости» меняла собственников и главных редакторов. За процессом активно следила практически вся страна. Уровень общественного внимания к судьбе газеты на несколько порядков превосходил истинную ценность «Московских новостей» для рынка. Но только для рынка – для перестроечной истории все было логично, это же была самая главная, самая влиятельная, почти самая популярная газета восьмидесятых. Лихорадившие ее перестановки в конечном итоге стали лучшей метафорой возвращения страны в восьмидесятые – после череды скандалов главным редактором «Московских новостей» стал первый заместитель ее главного редактора времен перестройки Виталий Третьяков (сам главный редактор Егор Яковлев умер в прошлом году).

В других сферах – все точно так же. Сериалы, документальные фильмы и споры в печати о Сталине и репрессиях словно перекочевали в нашу повседневность из 89 года прошлого столетия. Если бы только они! Самая актуальная тема последнего времени – армейская дедовщина – до сих пор пребывала на обочине общественного внимания. Только в перестройку о ней спорили так активно, как сейчас. В кинематографе и прочем масскульте – такая же легко читаемая преемственность. В середине восьмидесятых самый модный кинорежиссер Элем Климов собирался экранизировать «Мастера и Маргариту» – не сумел. Теперь, после пятнадцати лет безвременья, эстафету у покойного Климова принял Владимир Бортко. Его сериал по роману Булгакова стал главным телесобытием 2005 года. Еще одна вечнозеленая тема восьмидесятых – «Легко ли быть молодым?» – также реанимирована новыми временами. Споры о «молодежной политике» идут не менее горячие, чем когда-то в телепередаче «Двенадцатый этаж», да и герои буквально те же – словно из фильмов «Плюмбум» или «Курьер». Снова стали длинными очереди в «Макдоналдс», пускай уже не к прилавкам, а всего лишь в туалет – все равно это очереди, такие же, как пятнадцать лет назад. Дискуссии о фашизме и антифашизме заставляют вспомнить времена общества «Память». Даже Нина Андреева со своим «Не могу поступиться принципами» снова вернулась к нам в облике Виктора Шендеровича* и прочих звезд «Эха Москвы».

Антон Городецкий с помощью Мела Судьбы переносится в 1992 год, чтобы прожить девяностые по-новому

Когда случается столько совпадений одновременно, становится очевидно: все это не просто так. Единственное, чего не хватало нынешней неоперестройке – это Съезда народных депутатов. Общенационального квазипарламента, который бы объединил самых ярких персонажей современности для того, чтобы они вместе решали судьбы страны. Госдума слишком скучна, чтобы претендовать на такую роль, да и принцип ее формирования слишком несовершенен по сравнению со Съездом народных депутатов.

Вы помните, как избирался тот советский квазипарламент? Почему-то все вспоминают первые в истории альтернативные выборы, на которых побеждали малоприметные человечки вроде харьковского таксиста Сухова, канувшего в небытие вместе с Советским Союзом. Между тем самые яркие народные депутаты СССР – от Сахарова до Червонописского – становились депутатами по уникальным, не существовавшим нигде и никогда прежде правилам – их избирали общественные организации.

Советские общественные организации, если кто не помнит, – это было такое, почти как настоящее, гражданское общество. Пацифистские, феминистские, профессиональные, творческие и прочие союзы, академии наук – даже Агентство печати «Новости» тоже считалось общественной организацией. Конечно, это была имитация – но за неимением другого гражданского общества выбирать не приходилось.

Общественная палата, начавшая функционировать в январе нынешнего года, похожа на советский Съезд народных депутатов больше, чем любой парламент. Те же академики (Велихов вместо Сахарова), те же поп-звезды (Алла Пугачева вместо Евгения Евтушенко), те же модные интеллектуалы (Валерий Фадеев вместо Анатолия Собчака), те же совестливые интеллигенты (доктор Рошаль вместо академика Лихачева). Наблюдая за Общественной палатой, трудно отделаться от мысли, что она создавалась как точная копия того Съезда.

С той только разницей, что сейчас, в две тысячи шестом, уже понятно, что нужно делать, а чего делать категорически не нужно, чтобы перестройка была успешной. Как в «Дневном дозоре» – «Тамерлан больше никогда не совершал ошибок».

И Россия, Бог даст, тоже не совершит.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом