Олег Кашин: Ближнее зазеркалье

Ни в первом, ни во втором, ни в третьем случае никаких перемен на политической карте Европы ждать не приходится. Абхазия так и не стала (и вряд ли станет) частью большой России, Приднестровье и Южная Осетия не превратились (и вряд ли в обозримом будущем превратятся) в настоящие независимые государства с полноценными посольствами в Москве и Вашингтоне, членством в ООН и прочими признаками настоящего суверенитета.

Собственно, поэтому говорить о государственных перспективах этих трех непризнанных государств невозможно – что бы ни было о них сказано, обойтись без фальши не удастся.

Постсоветская география окружила Россию не только «ближним зарубежьем», но и «ближним зазеркальем», в котором есть и своя зазеркальная Грузия

Единственным содержательным тезисом по поводу Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии как была, так и остается их привязка к судьбе Косова – то есть если эти государства будут наконец признаны, то и Косово станет независимым. Больше сказать нечего.

Кажется, весь смысл существования тройки непризнанных государств состоит в непрерывной поочередной (то Абхазия, то Приднестровье, то Южная Осетия – и снова по кругу) демонстрации имперской несостоятельности нынешней России. Всякий раз, когда очередная самопровозглашенная республика просится в состав России или в очередной раз провозглашает свою независимость, мы стыдливо отводим глаза, понимая: проблема в том, что ни с ними нам жизни не будет, ни без них.

Сделает Россия шаг навстречу им – обречет себя на лавину проблем и извне и изнутри. Если шаг навстречу сделан не будет, вина за неминуемую гибель хотя бы одного из трех государств навсегда отяготит и без того тоскливую судьбу России на обломках Советского Союза. Куда ни кинь – всюду клин.

Обреченность непризнанной тройки настолько очевидна, что не несет совершенно никакой интриги, поэтому оставим право рассуждать о будущем этих стран более серьезным специалистам и взглянем на «карту России и сопредельных государств» (под этим названием после 1991 года издаются географические карты СССР) немного другим, не геополитическим взглядом.

«Альтернативная история», если подходить к ней со звериной серьезностью, автоматически переходит в ведение психиатров (см. опыт академика Фоменко). Между тем ничто так не позволяет правильно понять реальность, как возможность размышлять о том, «что было бы, если бы…». Тяга к этому «если бы» сейчас в моде среди русских писателей – 2006 год был рекордным по количеству популярных антиутопий – от «Дня опричника» Владимира Сорокина до «ЖД» Дмитрия Быкова. Но писательская фантазия не единственный способ увидеть альтернативную историю. Достаточно взглянуть на географическую карту.

История – это движение. Каким бы хаотичным оно ни выглядело, все равно все страны движутся вперед вместе, гурьбой. Впереди шагают Америка с Европой, за ними, силясь не отставать, торопятся остальные страны, среди которых и Россия. Чуть в стороне – те, кто движется в том же направлении, но не самостоятельно, а подгоняемый дубинками концлагерных надсмотрщиков. Ирак, Афганистан. Дубинки сути не меняют – все равно все движутся в одну сторону.

Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия – такие же фрагменты параллельной реальности, ценные не сами по себе, а только в сравнении с той реальностью, которая есть у нас

Но все же кому-то – отдельным государствам или просто провинциям – удается сворачивать. И тогда из пятен на географической карте те, кто свернул, вдруг превращаются в наглядные иллюстрации того, «что было бы, если бы…» (нужное вписать). И вот уже Белоруссия не просто страна, а кусочек Советского Союза, каким бы он стал, не случись перестройки. Тайвань – кусочек Китая, из истории которого чья-то невидимая рука забавы ради выдернула Мао и все, что с ним связано. Северная Корея – барак социалистического лагеря, каким бы он был, не произнеси Хрущев своего доклада на ХХ съезде.

Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия – такие же фрагменты параллельной реальности, ценные не сами по себе, а только в сравнении с той реальностью, которая есть у нас. Что-то среднее между «другой Россией» и «островом Крымом», наши Тайвани. Их появление почему-то принято связывать с полумифической «доктриной Лукьянова», якобы призванной создавать просоветские анклавы в мятежных тогда еще советских республиках, – но это настолько наивный подход, что о нем и говорить-то неловко. Кто такой Лукьянов рядом с историей? С историей, которая, будучи, как правило, весьма жестокой, иногда позволяет себе шутить над нами.

Постсоветская география окружила Россию не только «ближним зарубежьем», но и «ближним зазеркальем», в котором есть и своя зазеркальная Грузия, и своя зазеркальная Молдавия. И только по случайности не возникла зазеркальная Украина – как раз в эти дни исполняется два года известным оранжевым событиям, в которых чуть было не родился восточноукраинский сепаратизм с «Донецкой Республикой».

Мятежные страны и регионы скрываются в этом зазеркалье от реальности, которая их не устраивает. Строго говоря, она не устраивает не только их, но большинству, да той же России, есть что терять, поэтому большинство предпочитает не отклоняться от заданного пути. Страны, подобные Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии, подобные перемещения себе позволить могут. По крайней мере пока.

Рано или поздно, конечно, их оттуда выведут – очевидно, под тем же концлагерным конвоем с дубинками. Но даже после этого ближнее зазеркалье никуда не исчезнет, просто прятаться в нем будут уже совсем другие.